— Именно так — Викк, — возмущался Рурке. — Ты когда-нибудь обращал внимание, что они вытворяют со своими именами? От Виктора уменьшительное Вик, так ведь? В И К — три буквы. Так откуда, черт возьми, взялось второе «к»? Или вот Шон. Уже лет пятьсот люди пишут: Ш О Н. Но только не они. У них он станет Шоуном или еще почище. Как будто им дана привилегия портить нормальные имена.
— И что он тебе сказал?
— Наорал на меня, вот и все. Сначала возмутился, что его чуть свет разбудили, а потом заявил, что уже досыта наелся дерьма в полиции и вообще никого он своим автомобилем не задевал. И бросил трубку.
Больше Рурке ему не звонил — такие типы непробиваемы. Однако разыскал клуб «В укромном уголке у Джона», где мистер Викк Барнс работал ди-джеем и, без сомнения, приторговывал наркотиками. Все ди-джеи этим занимаются. Иначе откуда бы у него взялись денежки на новенький «БМВ»? Но дело свое он знал, этого Рурке не отрицал, — объявлял песни приятным бархатным голосом и бойко тараторил на профессиональном жаргоне. Рурке выпил пивка, поглазел на танцующих и вышел из клуба, чтобы взглянуть на автомобиль Барнса.
«БМВ» на стоянке не было. Осмотревшись, Рурке приметил его в стороне, за углом, где тот был надежно укрыт от посягательств пьяных посетителей. И вот сегодня Рурке решил снова туда пойти и как следует проучить мистера Викка Барнса — он у него еще попляшет.
— Тебе туда нельзя, — сказал Голд. — Если что случится с автомобилем, сразу подумают на тебя.
— Пусть сперва докажут.
Голд с самого начала знал, что и ему уготована роль в этой истории, знал, когда сам Рурке еще об этом не догадывался, и его слова «Я сам это сделаю» прозвучали как реплика из сценария.
— Не стоит, Брайен. Сам управлюсь.
— Подожди минутку и не клади трубку. — Голд обслужил пожилую женщину, взявшую напрокат «Звуки музыки», затем вновь взял трубку и произнес: — Тебя посадят.
— Пойми, такое спускать нельзя. А то каждый в городе станет на меня пальцем показывать.
— Говорю тебе, я все сделаю. Только не сегодня — у дочери в школе вечер. Давай в четверг?
— Ты серьезно, Брайен?
— Я же сказал тебе. Ты что, глухой?
— Ну, если ты настаиваешь… Только не думай, что ты обязан. Ладно?
В четверг днем Рурке явился к нему в магазин с последними инструкциями и всем необходимым, а именно: с двумя галлонами краски «Олимпик», чтобы облить «БМВ», охотничьим ножом, чтобы порезать шины и поцарапать лак, и с ломом, чтобы вдребезги разнести ветровое стекло. Голду следовало проявить крайнюю осторожность. Действовать очень быстро. Двигатель в своей машине не выключать и поставить ее так, чтобы легко было отъехать. Ни в коем случае не рисковать.
Все, что привез Рурке, они погрузили в багажник автомобиля Голда.
— А ты где будешь?
— «У Николь». Будь у тебя побольше воображения, сам бы сидел там… знаешь когда.
— Я там был не так давно — подавали превосходную камбалу.
— А я возьму ребрышки. Непрожаренные. Хочется почувствовать вкус крови. А, Брайен?
Голд проводил взглядом отъезжающий автомобиль. Было тепло — третий день кряду стояла хорошая погода. Выпавший на прошлой неделе снег потемнел и осел, обнажив пустые банки из-под пива и собачьи экскременты. Сточные канавы вспухли от ледяного месива; солнце заливало веселым светом мокрый тротуар и разбитую витрину «Домино», бог весть отчего закрывшегося три недели назад. На автомобиле Рурке загорелись красные огоньки. Машина притормозила, и водитель подал назад. Подождав, пока опустилось стекло, Голд наклонился к окну.
— Брайен, будь осторожен.
— Успокойся. Ты ведь меня знаешь.
— Смотри не попадись. Этого ни в коем случае нельзя допустить.
Голд подъехал к клубу в одиннадцать тридцать, надеясь, что уж в эту пору перед заведением не будет обычного оживления. Те, что зашли пропустить рюмочку-другую, давно дома, а публика поосновательнее так рано не расходится. Возле клуба стояло с десяток машин. Голд въехал задним ходом на свободное место — подальше от парадной двери, заглушил мотор, вылез из автомобиля, огляделся и, приоткрыв багажник, вытащил лом. Затем свернул за угол, стараясь держаться в тени. «БМВ» стоял точно на том месте, что указал Рурке, — в укромном закоулке.
Голд не собирался заливать «БМВ» краской или калечить ножом. На дверце машины кузена оставили всего лишь вмятину — нельзя же в отместку полностью испортить автомобиль обидчика. Врезать хорошенько ломом по дверце — вот Рурке с Барнсом и квиты, а он, Голд, тем самым расплатится с родственником. А если Рурке хочет большего, пусть действует сам.