— Ты думаешь, Шигарев, я что-нибудь понял? — проворчал Полковник.
Но раздражения в его тоне я не почувствовал. Когда он раздражается, то обязательно добавляет словечко “деятель”.
Надо сказать, из-за этого слова мы в отделе и стали Кирилла Борисовича Полковником с большой буквы называть. Само собой, он об этом не знает. А все благодаря фантазии Вени Бизина. Он как-то сказал: “Братцы, наш полковник Кирилл Борисович Хазаров — заслуженный юрист республики. Жаль, конечно, что нет звания “заслуженный деятель милиции”, особенно если учесть, что Хазаров слово “деятель” любит употреблять, когда на “ковер” вызывает. А как вы посмотрите на то, чтобы считать его Заслуженным Полковником?..” Постепенно “Заслуженный” отпало, а “Полковник” осталось. Клички — они ведь просто так не возникают!..
— Думаешь, я что-нибудь понял? — снова ворчливо повторил по телефону Кирилл Борисович.
— Да я пока и сам мало что понимаю, Кирилл Борисович.
— Хорошо, — сказал он. — Наведем справки.
Я положил трубку, и тут же вернулся Сенюшкин.
— Тебя кто интересует-то — сын или его родители?
Я подробно рассказал о разговоре с Кобзевой и Барманкуловым, ну, естественно, об убийстве Галицкой.
— Ладно, вызову участкового инспектора по их улице, лейтенанта Габибулина. Заодно он займется семьей Хромовых.
Увидев, что для меня эта фамилия — пустой звук, добавил:
— Женщина у меня сидела, помнишь?
— А-а, Зикен и его братья7
— Во-во! Память у тебя еще ничего. Паспортистки на обеде, придут, я тебе скажу, когда сын Пономаревых родился. Лады?
— Лады-лады… Да-а, насчет банкета в “Весне” мы ничего не знали… Слушай, Миша, а может, между ними — между Пономаревым и Клычевым — там что-то произошло, а?
Он пожал плечами.
— Городской телефон? — Я потянулся к аппарату.
— Да. Параллельный. Люблю параллельные.
— Странный у тебя вкус, — заметил я, набирая номер телефона Барманкулова, — возьми трубочку. Послушаешь…
Барманкулов был у себя.
— Между Пономаревым и Клычевым? — переспросил он. — Но позвольте, ведь ни Ивана Алексеевича, ни Ангелины Федоровны на банкете не было!
— А как прошел тот вечер? Как вел себя Клычев?
— Он был остроумен, шутил, много танцевал. Может быть, даже чересчур много, потому что у него заболело сердце.
— Он не был пьян?
— Ну что вы! Навеселе — да. Но не более того.
— Он ушел домой один?
— Мы ушли вместе. Я с женой, Ряхшиевы и он. Они жили рядом со Святославом Павловичем, а мы через три квартала.
— Словом, ничего странного в тот вечер вы не заметили за ним?
— Нет, не заметил.
— Благодарю вас, Хайрулла Жакенович.
Сенюшкин мрачно слушал наш разговор. Что и говорить, ему не очень-то хотелось оказаться с нераскрытым убийством. А мы к загадке с Галицкой получили дополнительно еще одну — с Клычевым.
— У тебя сколько сотрудников?
— А!.. — отмахнулся он от меня, как от комара-кровопийцы.
— Миша, вызывай этого Пономарева. Пощупаем его.
— Сейчас Габибулин его приведет, если он дома.
5
Пономарева дома не было, но лейтенант Габибулин видимо, отличался завидной самостоятельностью мышления. Не застав Пономарева он привез в горотдел его жену. И вот перед нами, заметно рассерженная, стоит изящная брюнетка.
— Я что, арестована? — хмуря брови, резко спросила она.
— Почему вы так решили? — удивился я.
— Ваш бравый лейтенант был настолько категоричен, что ничего кроме своего “Следуйте за мной гражданка Пономарева!”, не объяснил. Вот я и решила, что арестована.
— Он у нас… шутник, — хмуро заметил Сенюшкин. — Верно, товарищ Габибулин?
Габибулин был смущен. Он помялся немного и спросил:
— Я свободен товарищ майор?
— Побудьте в другой комнате, — строго ответил Михаил. — Я вас вызову.
Озадаченный лейтенант вышел осторожно закрыв дверь.
— Ангелина Федоровна, конечно, нелепо все получилось. Вы уж нас извините, пожалуйста. Но раз мы встретились мне хотелось бы задать вам несколько вопросов. Если вы не возражаете.
Она настороженно переводила взгляд с меня на Михаила.
— Скажите, вам понравился тот вечер в ресторане “Весна”?
— Какой вечер? — вздрогнула она.
— Ну, банкет педагогов, — уточнил Сенюшкин.
— Я там не была, — поспешно ответила она.
— Зачем же так волноваться, — добродушно заметил я. — А почему вы не пошли на банкет? Клычев ведь приглашал вас?