«Должник» лишь презрительно фыркнул в ответ. Трое нападавших развернулись и, бормоча ругательства, пошли прочь из двора.
— Вот скоты, — избитый мужчина тяжело опустился на качели, — и здесь от них житья нет.
Андрей достал носовой платок и протянул незнакомцу, а сам взглядом искал разлетевшиеся от удара части сотового телефона.
— Спасибо, — проговорил мужчина и, морщась, стал вытирать кровь.
Андрей тем временем собрал аппарат и безуспешно пытался его включить. Выругавшись от досады, он сунул телефон в карман и спросил:
— Ну, ты как, в норме?
Незнакомец кивнул.
— Порядок. И не такое бывало, — один глаз у него начал заплывать, губы распухли, но мужчина выглядел на удивление довольным. — Вовремя ты подоспел. Ещё немного и, думаю, торчать этому «перу» у меня между ребер.
Он повертел нож в руке, потом засунул лезвие в щель под сиденьем качелей, надавил и сломал.
— Вот так-то лучше, — удовлетворенно произнес мужчина. — Будь мы сейчас в Зоне, а со мной мой квад, этих молодчиков в капусту за десять секунд покрошили бы.
— Квад? — переспросил Андрей.
Он не особо разбирался в тюремном жаргоне.
— Да, так называется основная боевая единица «Долга». Клан есть такой — «Долг». Неужели не слышал? — Незнакомец говорил, одновременно отряхивая брюки. — Думаешь, почему они меня «должником» звали?
Андрею осталось только приподнять брови и покачать головой — всё, что говорил человек, выглядело какой-то тарабарщиной.
Мужчина поднял на него взгляд и хмыкнул.
— Зона отчуждения. Слыхал хоть про такую? Квад — команда из четырех бойцов «Долга». Таких, как я, обычно называют «долговцами», но те, кто нас недолюбливает, зовут «должниками». Не потому, что мы кому-то должны, нет… Разве только матушке Земле. — Он встал с качелей. — Неужели вообще никаких ассоциаций? Слышал ведь, наверное — сталкеры, аномалии, мутанты?
— Что-то такое припоминаю. Что-то…
— Иван Муха, — представился мужчина, протягивая руку. — Муха — это прозвище, но мне так привычнее. В Зоне настоящие имена не в ходу.
— Андрей Пономарев, — он ответил рукопожатием. — Слушай, если ты в порядке, то я, пожалуй, пойду.
— Конечно! Ещё раз спасибо за помощь. Если жизнь вдруг занесёт в Зону и встретишь людей в чёрно-красном обмундировании, можешь смело обратиться к ним за помощью. И будь уверен — ты её получишь. Тебя, конечно, потом из Зоны выпроводят, но до этого всяческую поддержку окажут. И на меня можешь вообще рассчитывать по любому поводу. Я теперь твой «должник».
— Ну, да… «будете у нас на Колыме…», — с улыбкой ответил Андрей цитатой из любимого фильма. — Извини, никакого интереса к запретным территориям не имею. И попадать туда — вообще никак не планирую.
— И то верно, нечего в Зоне делать, — кивнул новый знакомый Андрея. — Одни мутанты: что животные, что люди. Троих ты сегодня и сам видел: мародеры «в отставке». В Зону больше не лазят даже на окраины, но продолжают шакалить здесь. Ничто их не меняет.
Философствовать сейчас Андрею хотелось меньше всего. Он устал на работе, проголодался, да ещё и с дочкой не успел нормально пообщаться. Настроение не для разговоров.
Почувствовав его желание поскорее уйти, Муха поднял палец, останавливая Андрея, залез рукой во внутренний карман и вскоре выудил оттуда треугольной формы плоский серо-коричневый камень на кожаном шнурке.
— Вот, возьми, — протянул он Андрею. — Это вроде как артефакт, а вроде и нет. Я поверял, камень полностью безопасен. Носил, как амулет, на удачу. Считается, что если крупно повезло, с ним нужно расставаться — он свою задачу выполнил. И не нужно его больше испытывать. Вот тебе и передаю. А как время придёт, ты отдай тому, кто тебе удачу принесёт. Хорошо?
Андрей взял камень, хотя и не верил ни в какие амулеты и обереги, но знал, что искренние подарки надо принимать, какими бы нелепыми или бесполезными они ни казались. Ведь даривший вкладывал в подарок частичку своей души. От такого отказываться нельзя.
— Спасибо.
Мужчины пожали друг другу руки на прощание и разошлись. Андрей оглянулся лишь раз — убедиться, что Муха сможет нормально идти. Новый знакомый хромал, но шел уверенно и достаточно быстро, чтобы Андрей окончательно успокоился и с чистой совестью отправился домой.
Еще открывая замок, Андрей почувствовал запах гари. Когда же он распахнул дверь, то сразу закашлялся от дымного смрада, рванувшего из квартиры. Закрыв рот и нос рукавом, он ринулся на кухню. На газовой плите чадила, почерневшая от копоти, кастрюля. Газ горел под ней сине-оранжевым цветком, раскалив дно кастрюли докрасна. Дым и гарь заполняли кухню.