— И величайшая истина.
— А еще ее никто с того времени не видел.
— Но это может нам помочь…
— Брат, — сказал Лань Ванцзи, прикрыв на мгновение глаза, — ты даешь мне слишком большую надежду. Слишком большую.
— А без нее… никуда. Знаешь…
Лань Сичень встал и обнял брата. Тот, не привыкший к физическому контакту, замер на мгновение, но тут же расслабился и обнял в ответ.
— Я знаю, что это был твой выбор. И уважаю его. Но последствия этого выбора висят камнями и на других людях.
Лань Ванцзи резко отстранился.
— Нужно было дать ему умереть?
— Последствия твоего выбора, — Лань Сичень с горькой улыбкой покачал головой, — висят камнями и на самом Вэй Ине. Ты не задумываешься, каково ему жить после всего.
— Я сделаю все для него.
— Я знаю. И от этого мне не легче.
Лань Сичень смотрел на брата несколько секунд. В глазах его застыли одновременно боль и нежность. И понимание. И осознание собственного бессилия в сложившейся ситуации.
— Хотел спросить у тебя совета, — сказал он, подходя к одному из ящиков, стоящих на полу.
Лань Сичень наклонился и что-то достал из ящика. Это «что-то» было достаточно большим. Лань Сичень еле смог обхватить странный предмет. Он вышел на свет к столу и положил предмет на столешницу.
— Что скажешь? — спросил Лань Сичень у Лань Ванцзи, — Хотел подарок Цзян Чэну сделать.
Лань Ванцзи хранил мужественное молчание.
— Я вдохновился твоей идеей. Когда ты спас жучка. И вот… Совсем все плохо, да? — затаив дыхание, спросил Лань Сичень.
Лань Ванцзи не знал как бы выразиться аккуратнее.
Существо, называемое «жучком», было 1) большим 2) металлическим 3) бугристым и шипованным 4) с тремя глазами, один из которых являлся циферблатом часов на пружинке 5) с шестью кривыми лапами 6) с зубами. Лань Ванцзи боялся представить что будет, если брат «оживит» своего жучка.
— Я его пока еще не оживлял, да, — сказал Лань Сичень со вздохом, — Но может ему понравится? Он любит животных.
Лань Ванцзи промолчал.
— Спроси у Вэй Ина, — ответил он после паузы.
— Он разболтает!
— Ну спросил у Цзян Яньли.
— О. — Лань Сичень задумался, почесал бровь, — А идея! Спасибо.
***
Цзян Чэн принес из оружейной длинный сверток плотной бордовой ткани, грохнул его на один из столов — звякнул металл. Следом Цзян Чэн шлепнул стопку из листков и четыре значка. Вэй Усянь подошел, развязал сверток и высвободил на свет четыре меча.
— Ого. Нам разрешили взять мечи?
— Даже значки. — Цзян Чэн ткнул пальцем в крошечные, не больше ногтя, кругляши.
Вэй Усянь скептически посмотрел на значки.
— Ну они там дураки, что ли, вообще. Кто эти значки увидит. Будем мы бегать с мечами наголо, загребут тут же, зато значок есть, да.
Цзян Чэн пожал плечами.
— Бюрократия, ты же понимаешь.
Вэй Усянь вздохнул, с шелестом вытащил свой меч из промасленных ножен. Прекрасный клинок с нелепым названием «Суйбянь» заиграл на солнце как зеркало.
— Давно я его не брал в руки.
— Да ты его даже не смазываешь. Смазываю я.
— Спасибо?
— С вопросительной интонацией?
— Ой, иди к черту. — Вэй Усянь отмахнулся и убрал меч в ножны.
***
Вечером они выбрались в район театра. Лань Сичень выпустил несколько своих каменных «зверушек». Район имел теплые коричнево-красные цвета домов. Деревья углубляли тени. Несколько магнолий выпустили тяжелые нежно-розовые бутоны. Было как-то подозрительно тихо…
— Где все люди? — спросил Вэй Усянь
Лань Сичень пожал плечами.
— Комендантский час. На сегодняшний вечер.
— Как тебе удалось это выбить?
— Да вот…
Лань Сичень нагнулся над одной из своих «зверушек», что-то прошептал ее на ухо, дал понюхать меч и отпустил.
— Наш «белый друг» завтра нас покинет, — произнес Цзян Чэн.
— Ты про Сяо Синчэня?
Цзян Чэн кивнул.
— Девчонка останется в школе Гусу. Подрастет, наверное, определят к нам. Или в другой город, где есть Специальные отделы.
— А куда же пойдет Сяо Синчэнь?
— Кто знает… Он ищет этого человека. Который его предал. И убил его друга.
— Почему-то мне кажется, что разлука с Сяо Синчэнем у нас будет недолгой.
Цзян Чэн странно и пристально посмотрел на Вэй Усяня.
— Ты завязал… — начал Вэй Усянь.
— Я завязал со всем, — грубо оборвал его Цзян Чэн и побежал вперед, — Там что-то было впереди!
И действительно: впереди послышался свист, словно ветер обтекал множество тонких предметов. Острых предметов.
— Мечи! — крикнул он, — Пригнулись!
На них ринулась сразу как будто сотня мечей. Вэй Усянь откатился в сторону и выхватил Суйбянь. Лань Сичень и Лань Ванцзи, стоя спиной к спине, бились с несколькими летающими мечами.
— Их кто-то направляет! — прошипел подоспевший Цзян Чэн, отражая удар, — Что же их так много?!
— А еще он знал… — проговорил Вэй Усянь, — Знал, что мы будем. И будем с оружием.
Мечей было точно больше десятка, и удары ими были отнюдь не игривыми и не слабыми.
Вэй Усянь ощущал жар тела Цзян Чэна рядом. Ощущал его лопатками. Волосы мешали, и Вэй Усянь постоянно отплевывался.
— Ты держишься? — прохрипел он.
— Вроде…
Цзян Чэн отбил один из мечей, но другие перестроились и ринулись вниз огромной стрелой. Цзян Чэн увидел это, кинулся на Вэй Усяня и свалил того с ног, прикрывая собой. Он толкнул Вэй Усяня под скамью, и меч с лязгом отскочил от нее.
— Дурак, — задушенно проговорил Вэй Усянь, — Тебя задело?
Цзян Чэн тронул плечо — меч распорол одежду и слегка царапнул кожу.
— Пустяки, — проговорил, вскакивая и подбегая с Лань Сиченю.
Вэй Усянь медленно поднялся с колен. Он видел, что мечи летят к нему. Поднял руку, ладонь направив к земле. Воздух задрожал, словно наступила жара, и окружающая обстановка раскалилась, начала таять, исчезать, теряться…
— Вэй Ин, нет! — крикнул Цзян Чэн.
Но было поздно. Деревья распадались на куски, скамейки, столбы — все разлеталось на части, влекомое внутренней взрывной волной. Фонтан с фигурой дракона неподалеку пошел трещинами и лопнул как перезрелый плод каштана.
— Вэй Ин!
Вэй Усянь отбросил мечи в сторону. Шум взрыва заложил уши ватой. Мечи промелькнули и исчезли. Лань Ванцзи проковылял к Вэй Усяню, встал у него за спиной и сжал ладони у него на шее. Мгновение ничего не происходило. Затем сила Вэй Усяня исчезла с тихим щелчком. Вэй Усянь медленно опустил руку. Лань Ванцзи у него за спиной с шелестом ткани соскользнул вниз.
Цзян Чэн подбежал, размахнулся и дал брату оплеуху. Его голова дернулась, но Вэй Усянь все также без эмоций смотрел перед собой. На негнущихся ногах он повернулся к Лань Ванцзи, который лежал без сознания. Над ним уже суетился Лань Сичень. Он положил голову Лань Ванцзи к себе на колени и нажимал на точки на висках.
— Они могли нас убить, — мертвенно проговорил Вэй Усянь.
Ему никто ничего не сказал в ответ.
Он развернулся, затем сделал шаг прочь. И еще один. Шаги давались ему тяжело, как железному. Или каменному.
— Куда ты? — проговорил Цзян Чэн вполголоса.
— Я знаю, откуда были мечи, — тихо ответил Вэй Усянь.
— А-Чэн, иди с ним, — проговорил Лань Сичень, поднимая глаза, — Я побуду с Лань Чжанем. А затем по телексу вызову Вэнь Цин. Вон в соседнем здании… — он обернулся и кивнул на здание у себя за спиной.
Вэй Усянь медленно повернулся и кивнул. Он двинулся вперед, к зданию театра.
========== 11. Прощай, моя наложница: Часть четвертая ==========
Они шли через наползающие сумерки и оседающую пыль. Перелезали через огромные камни, раскоряченные деревья, разбитые мраморные ступени перед фонтаном. Вэй Усянь молчал. Цзян Чэн, отстающий на шаг — тоже.