Лань Сичень ходил мрачнее тучи, но ничего не говорил, только улыбаться перестал. Вэй Усянь знал, что он забирал Цзян Чэна поздними ночами и отвозил домой отсыпаться. Сколько умений, сил и терпения ему это стоило — неизвестно.
Цзинь Гуаньяо встретил их с улыбкой в другой башне. Он проводил их лично переходами куда-то в конец длинного коридора с несколькими железными дверями. Тяжелые, не пропускающие свет, шторы закрывали окна. Больше в коридоре ничего не было.
Цзинь Гуаньяо ненадолго увел куда-то Лань Сиченя и Лань Ванцзи, затем вернулся за Вэй Усянем.
— У нас с тобой личный разговор.
Вэй Усянь поднял брови. Всё это выглядело уже подозрительно.
Цзинь Гуаньяо подал руку:
— Пойдем. Тебе ведь интересно, кем была твоя мать? — спросил он.
Вэй Усянь отшатнулся, но справился с собой и подал руку.
— У меня есть тайная библиотека. Я покажу тебе кое-что.
Цзинь Гуаньяо открыл одну из дверей и пригласил внутрь Вэй Усяня.
Вэй Усянь сделал шаг, и тут же дверь позади него захлопнулась. Заклятие, прикрепленное над дверью, засверкало салютом и погасло. Внутри помещения ничего не было — это была тюрьма.
— Прости. — Цзинь Гуаньяо отодвинул окошко и заглянул внутрь, — Кто-то дал вам наводку на мою фабрику и там вы нашли то, что находить не стоило.
Вэй Усянь рванулся к двери.
— Прости, — снова проговорил Цзинь Гуаньяо, — Сюэ Яна и украденное я найду как-нибудь сам. Позже.
Он захлопнул окошко.
Вэй Усянь оказался в плену многоруких и многоногих теней и шепота. Углы помещения надвигались на него. Он знал это заклятие, и оно только начинало свое действие, раскачивалось как маятник. Снять его можно было только со стороны входа.
Вэй Усянь заскрипел зубами.
***
Цзян Чэн резко проснулся. Сиреневый полог перед ним заколыхался. Сердце клокотало где-то в глотке. Цзян Чэн подскочил, чуть не опрокинув стол и посуду на нем. Он быстро, чуть ли не путаясь в ногах, выскочил из помещения, кинул горсть монет хозяину и выбежал на улицу. На улице были сумерки. Цзян Чэн заметался было бестолково, но успокоился, отдышался и побежал в сторону штаба. Бежать ему было недалеко — три квартала.
Он вихрем ворвался в здание. Разгромил оружейную, пока нашел Саньду.
Вэнь Цин отмывала прозекторскую, а Вэнь Нин сортировал травы.
Цзян Чэн чуть не проскочил мимо, но вернулся, увидел Вэнь Нина и грубо схватил его, потащив за собой.
— Ты пойдешь со мной, — сказал он.
— Куда ты его? — крикнула Вэнь Цин и выронила тряпку.
— Потом-Потом. Это срочно! — отмахнулся Цзян Чэн, — Всё потом расскажу.
Вэнь Нин в изумлении пошел следом за Цзян Чэном.
— Ногами двигай! — прикрикнул тот.
Вэнь Нин нагнал его.
========== 22. Смех в аду: Часть третья ==========
— Глаза отводи! — сквозь зубы прошипел Цзян Чэн, подталкивая Вэнь Нина.
Вэнь Нин сбивался на бег трусцой, но все равно не поспевал за бешеным ритмом шагов Цзян Чэна.
— Я не умею! — пролепетал Вэнь Нин, который вообще не соображал, что происходит.
— Умеешь! — отрубил Цзян Чэн, — Сделай так, чтоб люди вокруг нас не замечали.
Вэнь Нин вытаращил глаза.
Цзян Чэн остановился и встал вплотную, почти касаясь лбом лба Вэнь Нина.
— Ты же не хочешь, чтоб они погибли? Те, кто спасли тебя и твою сестру? — спросил Цзян Чэн очень тихо. Он говорил это для себя, даже не для Вэнь Нина. Он же не хочет снова допустить гибель тех, кого любит? Нет?
НЕТ?
Вэнь Нин сглотнул.
— Поэтому ты сделаешь всё, чтоб спасти их, — Цзян Чэн сжал губы, — Ты меня понял?
Вэнь Нин кивнул.
И они продолжили путь по городу, на который наползала расцвеченная огнями ночь. Город выпустил воришек, шлюх, пьяниц, всякий гогочущий сброд — смазанные улыбки, острые локти, ловкие пальцы, внезапные подножки, суматошные крики. Цзян Чэн несся вперед к башне Ланьлин Цзинь.
Они замерли недалеко от входа, и Цзян Чэн задумался.
Он с оружием и без пропуска. С ним — парень, готовый удариться в слезы. Мимо протопал низенький человечек, держа в руке бумагу с клеймом-пионом. Цзян Чэн вырвал бумагу. Человечек заверещал. Стражники около входа в башню забеспокоились и вытащили мечи.
— Вэнь Нин! — рявкнул Цзян Чэн.
Вэнь Нин встал истуканом. Медленно обернулся вокруг своей оси. Стражники убрали мечи.
Человечек тупо смотрел на Цзян Чэна.
— Прикажи ему идти домой, — проговорил Цзян Чэн.
Вэнь Нин уставился на человечка. Человечек поднял глаза на Вэнь Нина, затем развернулся и пошел прочь от башен.
Цзян Чэн схватил за локоть Вэнь Нина и снова потащил за собой.
Цзян Чэн ткнул в лицо одному из стражников бумагу. Тот тупо уставился на нее. Затем на Цзян Чэна. Снова на бумагу. Цзян Чэн нетерпеливо зацокал языком. Вэнь Нин без окрика поглядел на стражника. Тот махнул рукой.
— Ну вот и хорошо, — вполголоса проговорил Цзян Чэн и пошел вперед.
Они долго бродили переходами: мостами и коридорами. Цзян Чэн смутно понимал куда надо идти. Но все же — смутно. Люди, сновавшие мимо — стражники в доспехах, служанки в разноцветных нарядах, рабочие в безликой одежде — все провожали глазами Цзян Чэна.
Цзян Чэн скрипел зубами. Вэнь Нин говорил, что он не может воздействовать на всех.
— Можешь, — говорил в ответ Цзян Чэн, — Можешь, но не хочешь.
Башня, в которой заперли Лань Сиченя, Лань Ванцзи и Вэй Усяня была самой дальней, как назло, самой скрытой, и в ее подножье было больше всего народу.
Цзян Чэн хмуро посмотрел на Вэнь Нина. Тот поднял руки ладонями вверх.
— Я не продержу их долго! — проговорил он.
— Сколько? Сколько сможешь?
Вэнь Нин задумался.
— Полчаса.
— Этого будет достаточно, — сказал Цзян Чэн и пошел вперед, — Через двадцать минут я вернусь.
Он обернулся и посмотрел на Вэнь Нина пристально.
— Если не вернусь, возвращайся в штаб. Свяжись с Лань Циженем. А сам бери сестру и уходите из города.
— Цзян… Чэн… — с запинкой сказал Вэнь Нин.
— Что?
— Спасибо.
Цзян Чэн кивнул.
Он скоро добрался до этажа с железными дверями и шторами, что прятали окна. И он не знал, что маленькая рыжая лиса с черным пятном на лбу наблюдала весь его путь. Цзян Чэн метался от одной двери к другой. Из десятка дверей с заклинаниями активированы были два. Цзян Чэн удовлетворенно кивнул и метнулся к одной из дверей. На ней было заклинание кошмаров. Свиток с ним, прикрепленный над дверью, слегка светился. Цзян Чэн открыл окошко и увидел сжавшегося к комок на полу Вэй Усяня.
— Продержись… — проговорил Цзян Чэн и побежал к другой двери.
Над ней же было заклинание колокола. Цзян Чэн издал рваный вдох. Дверь сотрясалась от неслышных звуковых ударов.
Маленькая лиса подобралась совсем близко и оскалилась. Цзян Чэн обернулся, разматывая Цзыдянь. Он улыбнулся несвойственной ему улыбкой-оскалом.
— А вот и ты! — сказал он.
Лиса попятилась, зарычала, прижала уши. Цзян Чэн сделал шаг. Лиса побежала прочь от него, но Цзян Чэн тут же достал ее плетью. Лису отшвырнуло и оглушило. Она слегка дернулась и затихла. Цзян Чэн неспешными шагами подходил к ней.
— Ты забыл кое-что важное, — сказал Цзян Чэн и приподнял лису за шкирку, как котенка.
Лиса нервно заскребла лапами, пытаясь острыми когтями достать по руке Цзян Чэна, но он другой рукой направил плеть и связал лису. Лиса оскалила зубы.
— Ты забыл, что в отделе четыре человека. Как ты вообще мог это забыть, а? И никого на этаже не оставил. Ай-ай-ай! Такой умный! Столько всего натворить — и так глупо проколоться!