Цзян Лю грязной рукой коснулся лица, отнял ладонь, посмотрел на нее. Поднял взгляд на небо. Он надеялся увидеть дождь, но его не было. Тогда откуда капли?..
— Значит, ты видел свою смерть, предсказатель, — тихо и горько произнес Цзян Лю, — И не сказал мне. Чего тебе это стоило, а? Знать, что ты умрешь именно в этот день? Наверное, ты надеялся сберечь меня. Но теперь я владею твоей силой. Так что, хочу сказать — у тебя не вышло.
Лицо Цзян Лю кривилось в беззвучном плаче.
— Хорошо. Хорошо! Я пока не вижу свою смерть! Но смерть Цишань Вэнь я вижу отчетливо! — крикнул он.
Цзян Лю продолжил свой путь.
В конце концов, он всегда был тем, кто идет с мечом, а не тем, кто от него падет.
Не так легко.
Не так быстро.
И не сегодня.
========== 25. Вкус пепла на губах: Пролог ==========
Лань Сичень выслушал Цзян Чэна, не прерывая. На его лице разлилась бледность.
— Откуда ты это все знаешь?
— Я более чем уверен, что видел свою прошлую жизнь, а не просто сон.
Лань Сичень закрыл глаза.
— Это ведь была твоя способность — предсказание. Почему ты отдал мне ее? Почему ты предпочел умереть, а меня оставить с этим знанием?
Лань Сичень долго молчал.
— Я бы сделал это снова. Если бы все было поставлено на кон, — наконец ответил он, — Доверие.
— Глупо, — коротко заявил Цзян Чэн.
Лань Сичень помотал головой.
— Ты знаешь, что такое орден Гусу Лань? Для чего он был создан?
Цзян Чэн в задумчивости закусил губу.
— Изначально орден Гусу Лань создавался для контроля над Измененными. Тюрьма, исправительная школа…
Цзян Чэн хмыкнул.
Лань Сичень взял в руку книжку, которая лежала перед ним на столе.
— Это «Книга об Измененных. Запретная техника». Вторая ее часть. В ней описываются две техники того, как можно лишить Измененного его способностей. Первая называется «Потеря», Сунши. Вторая — «Жертва», Шохай Чжо.
Лань Сичень помолчал.
— В первом случае у носителя сферы Измененных отнимается его способность насильно. Принимающий его способность, проглотив сферу, может теперь пользоваться и чужой. Если она его примет. Сила Измененных — капризная вещь. Она либо принимает тебя, но чаще — нет.
— Ты умер в том моем сне.
Лань Сичень кивнул.
— Ты забрал мою сферу себе, и я умер. Если сфера взята насильно, то изначальный носитель умирает. Потому и называется «Потеря».
— А во втором…
— Во-втором случае, носитель сам жертвует свою сферу. Но остается жив. А принявший на себя — умирает. — Лань Сичень раскрыл книгу и указал на цепочку иероглифов. — Здесь описываются иероглифы для «Жертвы».
— Вторая часть книги у Сюэ Яна?
Лань Сичень снова кивнул.
— Война, закончившаяся шестьсот лет назад, может начаться снова.
Цзян Чэн поднялся.
— Ты сможешь сделать запрос, чтоб узнать находили ли мертвых Измененных? — голос его дрожал.
— Думаю, да. Но многие Измененные скрывают свои способности. Вот только…
Лань Сичень поднял глаза на Цзян Чэна.
-…один Измененный может находиться очень близко к Сюэ Яну.
— Сяо Синчэнь, — закончил за него Цзян Чэн, — Надо срочно рассказать остальным.
========== 26. Вкус пепла на губах: Часть первая ==========
На окраине северной части города, на одном из «лучей», Сяо Синчэнь зашел в заброшенный район. Разрушенный в последнюю войну. Ничего не восстановили. Дома застыли в немом крике. Стекло хрустело под ногами, напополам со щебенем.
Занимался рассвет, нежный, майский, полный свежести и будущего тепла. Сяо Синчэнь шел к тому, к чему неизбежно бы и пришел — рано или поздно.
За Сяо Синчэнем бесшумно шел человек в черном. Это был молодой парень, лет семнадцати, тонкий, гибкий, как прут, безжалостный в каждом движении. Лицо его можно было бы назвать красивым, если бы не жесткая, почти безумная, усмешка.
Он поймал его как сетью. Как сейчас поймал его и рассвет — паутиной лучей на белом одеянии.
Сюэ Ян пригвоздил распятого Сяо Синчэня к стене полуразрушенного дома. Сяо Синчэнь издал вздох. Попробовал пошевелить запястьями. Бесполезный меч болтался в ножнах на поясе.
Сюэ Ян неспешно подходил и тихо смеялся.
— Вот мы и свиделись, наконец… Как красиво сейчас, а ты не видишь.
Сяо Синчэнь молчал.
— Лучи солнца словно непролитая кровь на твоем белоснежном ханьфу.
Сюэ Ян встал вплотную. Сяо Синчэнь тяжело дышал.
— Ублюдок, — проговорил он сквозь зубы.
Сюэ Ян наклонился и шепнул ему на ухо:
— Да, это так.
Теплое дыхание пощекотало ухо Сяо Синчэня. Он попробовал дернуться от отвращения, но сила Сюэ Яна держала крепко, как муху в клею.
Сюэ Ян грубо вставил колено между ног Сяо Синчэня, заставив того развести ноги. Он зацокал языком. Затем снял с пояса Сяо Синчэня ножны с мечом и отбросил их в сторону.
— Может, это и хорошо, что ты ничего не видишь. Ты и раньше ничего не видел.
Сюэ Ян нежно провел изуродованной рукой по лицу Сяо Синчэня.
— Ты никогда ничего не видел.
Сяо Синчэнь сжал зубы до боли.
— Десять лет назад ты подобрал мальчишку-оборванца, которому переехало руку телегой.
Сяо Синчэнь задержал вдох.
— Какое-то время ты с ним путешествовал, а потом бросил в монастыре.
— Это был ты. Тот, кто вырезал монастырь Байсюэ, — выдохнул Сяо Синчэнь.
— Я, — довольно усмехнулся Сюэ Ян, — Да, это был я. И мне понравилось, — проговорил он почти касаясь губами уха Сяо Синчэня.
— От тебя всегда приятно пахло, — продолжил он, — Свежескошенной травой.
— Ты чудовище, — проговорил Сяо Синчэнь тихо.
Сюэ Ян отстранился, но колено не убрал.
— Ну и что? — сказал он и продолжил шепотом: — Подумай, не чудовище ли ты тоже. Ты не узнал меня через десять лет. И это стало концом Сун Ланя.
— Я передал тебя в надежные руки. Я знал, что о тебе позаботятся.
Сюэ Ян усмехнулся.
— Это я о них позаботился.
— Я убью тебя, — прорычал Сяо Синчэнь.
— Попробуй, — Сюэ Ян пожал плечами и отошел, — У тебя даже не одна попытка, а несколько. Вот только ты беспомощен словно мышонок в ловушке.
Сюэ Ян что-то достал из рукава ханьфу. Это оказался кинжал с синей ручкой. Впрочем, Сяо Синчэнь все равно его не видел. Но кинжал пах нагретым от тепла тела серебром.
Сюэ Ян снова приблизился и рассек ворот ханьфу Сяо Синчэня. Затем кончиком кинжала поднял бинты, охватившие шею Сяо Синчэня. Сюэ Ян легко взрезал повязку и отбросил ее в сторону.
Сяо Синчэнь поник головой. Над ним вилась лишь пара мотыльков, но Сюэ Ян ощутимо блокировал его способности. Сюэ Яну надоел стрекот, и он раздавил мотыльков.
«Что мне делать?» — думал Сяо Синчэнь.
Сюэ Ян внезапно рукой поднял голову Сяо Синчэня за подбородок, а сам прикоснулся губами к шраму, оставленному мечом, на шее. Он осторожно и нежно провел языком по шраму, оставляя легкие поцелуи. Грудь Сяо Синчэня тяжело вздымалась. Он надорванно дышал, заставляя себя терпеть и ожидать удобного момента. Он действительно не знал, что Сюэ Ян сделает в следующее мгновение.
Когда Сюэ Ян закончил с шеей, то сорвал и повязку с глаз Сяо Синчэня. Он долго не двигался и смотрел на лицо Сяо Синчэня, на запавшие дыры, оставшиеся вместо глаз. На лице Сюэ Яна не было улыбки, лишь почему-то невыразимая печаль. Он поднял руку и кончиками пальцев пробежал по скуле Сяо Синчэня. Затем снова приблизился и осторожно поцеловал каждую глазницу Сяо Синчэня.
Сяо Синчэнь дернулся в попытке укусить Сюэ Яна, но тот молниеносно отстранился и отошел на несколько шагов назад.
— Мы еще увидимся, — сказал он шепотом и направился прочь.
Через полчаса невидимые путы Сюэ Яна ослабели, и Сяо Синчэнь упал на колени. Сяо Синчэнь дрожащими, от боли после вытяжения, руками слепо искал в пыли и щебени разорванные повязки для шеи и глаз. Если б он мог плакать, то плакал бы от унижения и злости. Но у него не было глаз, а значит, не могло быть и слез. Оставалось только рычать сквозь зубы.