Похоже, придется внести в статью расходов поездки до Дэрнса. Вот только, наверное, выгоднее будет брать экипаж, доехав до ближайшей остановки.
Пока я об этом раздумывала, рядом раздался негромкий голос Тхай-Лао:
— Мисс Руа. Прошу вас.
Я настолько не ожидала его увидеть, что сейчас растерянно моргнула. Утром Эрик нанял мне экипаж, а впрочем, утро вообще выдалось суетным. Я проснулась на рассвете и вспомнила, что мне сегодня на работу. Не считая вечернего платья, которое благодаря небрежному отношению тоже было не в лучшем состоянии, у меня не было никакой одежды.
К счастью, пока мы завтракали (если так можно выразиться, мне кусок в горло не лез), Эрик послал за моим повседневным нарядом, и мне его привезли. Отглаженное и готовое к выходу светло-серое платье.
— Тебе пора переставать носить свои мышиные наряды, Шарлотта, — хмыкнул он, едва увидел меня в нем.
В другое время я бы искренне оскорбилась, но сейчас волновалась настолько, что даже оставила это замечание без внимания. Сейчас внимание вернулось: и к замечанию, и ко встрече Тхай-Лао, и к пробуждению. Проснулась я сегодня одна, подушка рядом была примята, но Эрика рядом со мной уже не было. Он вышел из ванной спустя пару минут, полностью одетый и невыносимо далекий, насколько мне показалось.
Возможно, только показалось.
По крайней мере, сейчас мне бы очень хотелось в это верить.
— Пойдемте, нас ждет экипаж, — иньфаец указал в сторону стоявшей у стены кареты.
Лошади перетаптывались, кучер откровенно скучал. Серое небо затягивали еще более плотные тучи, грозящие вот-вот разразиться снегом. Сумерки обволакивали серый камень мостовой, стирали цвета со стен лавочек и домов. Насколько я поняла, мой новый дом находился где-то неподалеку, но где именно, я пока не представляла. Вчера мне так и не удалось там побывать, потому что…
Тхай-Лао подал мне руку, помогая ступить на подножку, сам забрался следом и постучал по стенке. Экипаж тронулся.
Я отодвинула шторку, делая вид, что меня интересуют улочки Лигенбурга. На самом деле украдкой скосила глаза на мужчину, пытаясь угадать его настроение: как он на меня смотрит, не осуждает ли. Времени подумать о случившемся у меня было не то чтобы много, скорее, совсем не было. На новом месте приходилось вникать во все и стараться делать это быстро, чтобы не отвлекать от работы остальных, а по возможности еще и помогать. Сейчас же, когда основное напряжение схлынуло, вернулись сомнения, с которыми я вроде бы успешно справилась ночью.
В моем случае ключевым оказалось «вроде».
Иньфаец тоже смотрел в окно, поэтому мгновение, когда он обернулся, стало для меня полной неожиданностью.
— Пауль просил встретить вас, потому что занят, — пояснил он, спокойно глядя на меня. Интересно, его спокойствие и невозмутимость вообще возможно нарушить? — Но к нашему приезду он уже будет вас ждать.
Интересно, сколько мы будем заниматься?
Освободилась я не позднее, чем от Илайджи, то есть около четырех, пока доберемся, будет уже пять, в лучшем случае. Когда я утром ехала в театр, руки у меня холодели по одному поводу. Теперь — по-другому. Ведь я теперь не просто его ученица, я… а кто я, собственно, для него? Имеет ли для него значение то, что между нами случилось?
Вчера ночью мне показалось, что для него это значит не меньше, чем для меня. Но сегодня утром он вел себя так, словно мы… ну, просто снова писали меня в его мастерской.
Еще и эта картина…
Воспоминания о веревках снова плеснули на щеки румянцем.
Да уж, нашла чему смущаться, Шарлотта. После такой ночи.
— Как вы познакомились? — спросила я, чтобы немного отвлечься от темы предстоящей встречи.
И обучения.
— Я обязан ему жизнью.
Жизнью?!
— Это история вашего знакомства? — спросила я, улыбнувшись.
Но Тхай-Лао не ответил на улыбку.
— Именно так.
Голос его звучал по-прежнему приветливо, но прохладно, из чего я сделала вывод, что поднимать эту тему не стоило. Впрочем, едва я пыталась поднять какую-то мало-мальски серьезную тему, касающуюся Эрика, как натыкалась на вежливое отчуждение. Сначала в разговорах с ним, и теперь вот с Тхай-Лао.
— А Сюин? — попыталась зайти с другой стороны. — Она ваша сестра?
— Жена моего брата, мисс Руа.
И снова холодная вежливость.
Чувство было такое, что я разговариваю с кем-то из круга леди Ребекки или графа Вудворда, потому что рядом с Эби и другими никогда такого не испытывала. В общем-то, подобные разговоры всегда считались личными, но среди прислуги никогда не возбранялись. Я охотно слушала, как Эби рассказывает о своей сестре, о зяте, о внуках, и никогда не находила это скучным. Горничные, забегавшие к нам на кухню, тоже охотно делились семейными историями. Впрочем, возможно в Иньфае просто другие традиции.