Он подмигнул мне и поклонился, когда наши пальцы соприкоснулись.
— До начала представления все ходят в масках, а после окончания первого акта — по желанию. Хотите программку?
— О, да! С удовольствием, — после рассказа Сюин мне еще больше хотелось почитать о том, куда я иду.
Расплатившись, убрала ее в ридикюль и улыбнулась:
— Спасибо!
— Вам спасибо, синьорина! Чудесного вечера!
В том, что вечер будет… чудесным, я не сомневалась, поэтому надела маску и поспешила в сторону гардеробных. Указатель привел меня к лестницам, уводящим вниз. Навстречу мне попадались женщины в самых разных нарядах и мужчины во фраках, от многоцветия платьев, украшений, причесок пестрело в глазах, тем не менее маски были только двух цветов. Белые с золотом для женщин, черные с серебром для мужчин: те цвета, которые подойдут к любому наряду.
Незаметно всматривалась в лица, пытаясь уловить стальной блеск глаз в прорезях маски, знакомые плотно сжатые губы или плавный контур подбородка. В меня, к слову, тоже всматривались, особенно мужчины, что шли в одиночестве. Те, что со спутницами — украдкой, мой наряд привлекал внимание. У многих женщин были платья с открытыми плечами, но большинство целомудренно прикрывали их шарфами из органзы. Даже те, кто не прикрывал, смотрели с интересом: фасона, где открытые плечи переходят в весьма смелое декольте, не было ни у кого.
У меня приняли накидку и выдали номерок, после чего я вдруг отчетливо осознала, что до встречи с Орманом осталось столько же, сколько до начала представления. В том, что его место окажется рядом с моим, я даже не сомневалась, поэтому сейчас медлила.
Ровно до того момента, как локтя коснулись пальцы, а следом низкий и сильный голос прокатился по телу волной:
— Вы обворожительны, мисс Руа.
Я не подпрыгнула только потому, что вросла в пол. Орман обошел меня, чтобы предложить руку: в темно-синем фраке, оттененном сталью жилета и брюк, с тростью и в неизменной маске, выделяющейся из черно-белой толпы, он сразу притягивал взгляды. Теперь, вместе с ним, и я. С чего я вообще взяла, что он воспользуется маэлонской маской, когда у него есть своя?
Неприлично так глазеть на мужчину, но сейчас именно это я и делала.
— Шарлотта, почему ты так смотришь? Еще немного, и я решу, что ты рада меня видеть.
А говорил, нет чувства юмора. Все у него есть, даже любовница.
Мысль о другой женщине почему-то отозвалась в сердце жалящей болью, но я все равно положила руку на сгиб его локтя.
В конце концов, он мне ничего не обещал.
— Просто не ожидала вас так скоро увидеть, — произнесла как можно более небрежно. — Думала, мы встретимся в партере.
Не представляю, как вести себя с ним. Не представляю, о чем с ним говорить. А мы вообще о чем-то должны говорить? Ну да, если мы вместе идем в театр, это предполагается. Хотя мы вообще-то не вместе идем, по крайней мере, такой договоренности не было.
— Что-то не так, Шарлотта?
— Все так, — очаровательно улыбнулась.
Одно радует, наедине с ним я не останусь. До завтрашнего вечера.
Чем я вообще думала, когда подписала с ним договор?!
— Тогда почему ты такая напряженная?
Вы еще спрашиваете? Это не я луплю людей, чтобы… чтобы доставить им удовольствие.
— Я столкнулась с Вудвордами, — это было первое, что пришло мне в голову.
— Они что-то тебе сказали? — Вголосе его прозвучала сталь.
Та самая сталь, которую легко было спутать со свистом лопнувшей струны… или хвостов плети.
Выкинь это из головы, Шарлотта! Немедленно выкинь это из головы.
— Просто прошли мимо.
Орман остановился прямо у лестницы. Развернул меня лицом к себе и внимательно заглянул в глаза. Несмотря на то, что здесь свет был приглушен, его радужка словно светилась золотом. Уже не первый раз замечаю такое, что это вообще за магия?
— Ты расстроилась?
— Нет, — покачала головой. — Если не возражаете…
Смотреть на него вот так было неправильно, и уединяться — на глазах у всех, в переполненном людьми холле нижнего этажа — тоже. Но именно это сейчас и происходило, от его прикосновений по коже бежало тепло, а все мысли (разумные и не очень) испарялись.
«Этот мужчина опасен», — сказал Ирвин.
Можно подумать, я сама этого не знала. Знала, чувствовала, догадывалась, но…
Какое тут вообще может быть «но»?!