— Маша! — крикнул я. — Беги!
Но она оказалась не такой трусихой, как я думал, и стала бросать в берсерка ледяные шары и копья. Копья разбивались, подобно стеклу, а вот шары заставляли берсерка отбиваться, и выбивали его из равновесия. Маша в ловком боевом танце посылала в противника снаряд за снарядом, а когда враг подобрался поближе, то завершила танец направленными в сторону берсерка сложенными руками. Из ее ладоней ударил шквальный холодный ветер, взвывший на всю округу. Черная броня покрылась инеем, пожары в домах за спиной берсерка погасли, но даже мощное Дыхание зимы не могло остановить врага.
Если я не вмешаюсь, то Маше конец.
Стоп! Чего же это я?! Я ведь недавно впадал в беспамятство, когда убил Голиафа, а значит, вены айцура должны стать шире!
Полный энтузиазма я сыграл несложную барабанную мелодию, и вызвал Черный крест, который в случае с Голиафом не сработал. Теперь-то сил воспользоваться новой магией хватало. И надо было видеть, как над крестом открылся портал, из которого берсерка навылет прошило резким фиолетовым лучом. Берсерк повалился, запахло жареной плотью, перья на крыле обгорели.
Вот это да!
Я чуть от восторга не запрыгал. Мощь Черного креста поражала. С одной тычки свалить берсерка мог не каждый маг второго разряда, и выходило, что мне удалось попасть в музыканты второго разряда и маги первой категории. У каждого из шести разрядов имелось шесть категорий, которыми маги одного разряда отличались. Чем ближе категория мага к первой, тем сильнее музыкант или танцор в своем разряде.
Если мне так лихо удалось скакнуть в первую категорию второго разряда, значит, все же, были у меня перспективы. Все же, в появлении Маши были плюсы. Раньше я до второй категории первого разряда еле дотягивал.
Эх, знать бы, каким образом натренировать вены айцура, чтобы стать сильнее. Я бы тогда задал жару.
Маша пыталась отдышаться, и обливалась холодным потом, еще слыша крики берсерка в воображении. Он едва ей голову не снес. Бедняжка. Честно сказать, без нее я бы не справился. Именно она отвела от меня меч, заморозив берсерку шлем. Стоило себе в этом признаться.
— Маша, — взял ее за плечи, заглянул в глаза. Взгляд пока отсутствующий. — Маша, он мертв. Все в порядке. Слышишь? — нежно трухнул ее. — Маш.
— Да, — встрепенулась она, взглянув мне в глаза. — Спасибо, — она улыбнулась, и по ее щеке скользнула слеза. Маша прикрыла рот ладошкой, всхлипнула жалобно. Это были слезы, появлявшиеся после победы в серьезной драке или сражении. Вроде бы и радостно, но еще страшно. У самого слезы наворачивались, и в носу от них щипало, но я сдержался. — Спасибо!
Объятия в бессознательном порыве — хорошее средство против слез и печали. Непонятно как, но это успокаивало. Маша плакала, слезы ее падали мне на шею, я гладил по спине. Видимо, в бою с противником серьезнее паука она оказалась впервые, и впервые ощутила дыхание смерти в затылок. Как и я.
Но она не испугалась. Не струсила. Не убежала. Рванула в бой сломя голову.
— Извини, что называл тебя трусихой, — погладил ее по голове. — Ты молодец. Спасибо, что спасла мне жизнь.
— А-ага, — заикнулась Маша. — Дрон, мне так страшно было….
— Помнишь, как ты тогда тендер по бумаге сделала? Как в долги попала? Даже я тогда боялся.
Она захихикала сквозь слезы, заулыбалась, и мне на душе стало теплее.
— Помню, — ответила она.
— Ты тогда не струсила. И сейчас молодцом держалась. Вон, какого бугая мы с тобой завалили. Впервые мы сделали вдвоем что-то существенное. Выдержали что-то страшное, а не просто детские ссоры.
На минуту подумалось, что мы снова вместе, и мысль эта омрачила мне настроение. Я ведь так же успокаивал ее, когда она плакала, точно так же. Господи. Почему ты прислал сюда именно бывшую, а не постороннюю девушку? Я обратил взгляд к небу, но ответа не услышал.
— Спасибо! Спасибо…. — незнакомый голос, женский.
Из догоревшего дома показалась девушка, которую берсерк чуть не задушил, но она будто кирпич проглотила, когда увидела Машины крылья. Девушка безмолвно шевелила губами, дышать не могла, сделалась бледная лицом, и с ее виска сорвалась капелька холодного пота.
— Ан-гел…. — по слогам проговорила девушка. — Не убивай…. Уходи! Пошла прочь! — рассвирепела девушка. — Убирайся! Тварь! Вы убили всех, кого я любила!
— Что? — Маша расширила от удивления глаза, не веря ушам. Я язвительно ухмыльнулся. — Я хотела помочь. Мы не причиним тебе вреда!
— Прочь! — девушка бросила в Машу кусок сгоревшей доски, Маша ойкнула, и отпрыгнула назад. — Убирайся! — когда она кинулась прочь, спасаясь от спасителя, и скрылась из вида, вдруг послышалась тоненькая мелодия флейты. Красивая и плавная. Гибкая, словно лоскуток шелковой ткани, подхваченный легким потоком ветра.