— И зачем ты пришла? Тут, кроме грибов, нихрена не растет.
Грибы. Что же я забыл про грибы? Прям вертится на языке. Крутится в мыслях, но так быстро, что не разглядеть. Крайне раздражительное ощущение, как зуд в недоступном месте.
— Я ищу бескрылого ангела, и слышала, что он здесь, — пояснила Маша. — Ты не знаешь, где он?
— Знаю, — кивнул я. — Зачем он тебе нужен?
— Он может помочь разобраться с «Семью из семи». Может разобраться с Алланделом.
От удивления я потерял дар речи. С чего вдруг изгой, вроде меня, мог пригодиться в борьбе с Алланделом? А впрочем, почему это должно меня волновать? Мне хватало забот, и к разборкам подполья и ангелов у меня не было малейшего интереса. Хотелось вернуться домой. Однако стало любопытно, что мне хотели предложить. Хотелось перебраться в местечко симпатичнее, за Багровое Море, например, где меня не хотят убить, было бы неплохо. Там и зажил бы как человек, обрел бы простор для исследований.
Одежда у Маши что надо, а там, где хорошая одежда, там и деньги. Иногда. Чаще понты. Но порой — деньги.
Маша вылезла из бочки, прикрылась крыльями, зашлепала босыми ногами к скамье, и села погреться напротив меня. Я глядел на нее, утопив подбородок в ладони, а она с интересом взглянула на пни, стоявшие в углу рядом с заготовками деревянных барабанов джембе, на вид напоминавших кубки.
Я долбил и строгал их днями и ночами, пытаясь найти в местной флоре дерево, способное вернуть меня домой, но все изделия браковались на этапе производства. Проводимость айцура у всех была ужасная. Вдвое, а то и втрое хуже, чем у барабана, который я изготовил из Древа греха. Мембрану-то я мог в любой момент натянуть с помощью магической каменной плиты с черным рубином в центре, а вот нужное дерево найти не получалось. За пределы Костяного леса не высунешься. Единственное место, куда ангелы не лезут. Деревьев тут немного. К древу греха не подобраться.
Эх! Жизнь моя, жестянка!
— Как всегда рассеянная, — усмехнулся я. — Это точно ты. Сначала обсуждаешь вопросы Вселенского масштаба, а потом залипаешь на котика у обочины.
— Извини, — ухмыльнулась Маша. — Так где этот ангел?
— Это я.
— Ты?! — энергично вскочила Маша, распахнув крылья, и бросилась ко мне голышом.
Я удивиться не успел. Она схватила меня за плечи, и воодушевленно заглянула мне в глаза, заговорив без умолку:
— Мы так долго тебя искали! По всей Антерре! Целых пять лет! Да я в таких местах побывала, что тебе лучше не знать! А ты…. Стоп, — Маша нахмурилась, отстранилась, и я увидел ее тело во всей красе. Сердце мое заколотилось быстрее.
— Прикройся, ради бога, — я смущенно отвернулся.
— Ой, — Маша чуть не подпрыгнула, прикрывшись крыльями. — Извини. Эмоции. А вообще, я не верю, что это ты. У тебя же есть крылья.
— Их не было, а среди ангелов такое невозможно, — я пожал плечами. — Крыльев я лишился при печальных обстоятельствах, прятался среди людей, в деревне, пока они не поняли, что я — ангел. И пока не перебили мою приемную семью ровно тогда, когда мне исполнилось десять.
— Что? — ужаснулась Маша, прикрыв рот ладонью.
— А ты думаешь, с какого хрена я ношусь по Антерре пять лет? Меня гоняют. То ангелы, то люди. Это слишком круто для десятилетнего мальчика. Сейчас, по местным меркам, мне пятнадцать, но никто не хочет жалеть ребенка, если у него крылья. Так с чего я должен кого-то жалеть? Если вдруг речь пойдет о спасении человечества — даже не начинай. Пусть дохнут. Я хочу вернуться домой, к дочери. Мне неизвестно, жива ли она, поборола ли болезнь, и получится ли ее увидеть. На ваши распри и интрижки я даже минуты времени тратить не собираюсь.
— Я понимаю тебя, Андрей, — посочувствовала Маша. — Но я бы не смогла остаться в стороне и позволить людям страдать. Ты не видишь, что ангелы вытворяют с подконтрольным населением….
— И видеть не хочу, — отмахнулся я. — Люди не лучше ангелов. Иначе, зачем селяне вырезали семью, что меня укрывала? Я там месяц прожил, и местный колорит оценил в цвете и объеме, когда он озверел.
— Прости, — Маша виновато опустила глаза. — Я тоже хочу домой, к семье, но ведь здесь живут люди. И им делают больно. Если…. Если на них тебе плевать, то может, ты согласишься помочь, если мы вернем тебя домой? А еще заплатим. Много. Ты же любишь деньги.
— Почему тогда сама не вернулась?
— Потому что я не могу бросить тех, кто живет здесь. От меня тоже многое зависит. Если я тебя найду, если приведу к лидеру «Серых перьев», то смогу исправить ситуацию.