И я взял его. Мазнул большим пальцем по гладкому пластику, по выступавшим кнопкам, по потухшему экрану.
Как ей удалось его достать? Это не укладывалось в голове. Если люди попадали в Антерру, то попадали в чужие тела, обладавшие внешним сходством, хотя не всегда. Ни у кого из пассажиров (так я называл залетные души) никогда не было с собой предметов быта из дома.
— Как? — я вопросительно взглянул на Машу.
— С помощью магии, которая вернет тебя домой, если ты поможешь нам, — сказала Маша. — И возможно меня. Если помнишь, — она ухмыльнулась, — я тоже туда хочу. Но не могу бросить жителей Антерры в беде.
Одно радовало — Маша успокоилась, и взгляд ее лишился страха. Пока она воспринимала меня как монстра, мне было дурно.
— Ладно, — вздохнул я. Деваться было некуда. — Идем. Надо дойти до поселка, и купить еды. До Абраты полдня пешком, а к твоим….
— А штаб «Серых перьев» находится в Скиде.
— Скиде? — изумился я, и вскинул от удивления брови. — Так далеко? Да мы же до первых валастаров доберемся через неделю…. А Скид! Это же хрен знает где. Туда только через Багровое Море лететь.
— Не неделю. Быстрее доберемся. За день или два, — успокоила Маша, и встала в «нулевую» танцевальную стойку, позволяя айцуру из пространства пропитать себя. Она исполнила короткое па, указала пальцем куда-то за кусты, и там вздулось облако фиолетовой пыли, в котором засветились две белые точки.
Из облака донесся сердитый утробный рык, и я невольно сглотнул, не представляя, что оттуда вылезет. Но больше удивляло то, что Маша вызвала питомца, а питомцев могли вызывать только музыканты и танцоры от второго разряда и выше. У нее были силы защититься от пауков? Защититься от Голиафа?
— Питомец? — нахмурился я. — То есть, ты могла убить Голиафа, и могла убить пауков?
— Могла, — устыдилась Маша. — Но для драки с Голиафом я была под грибами, а пауки нужны были, чтобы выманить тебя. Не представляешь, сколько мне убить их пришлось, прежде чем ты появился.
— Серьезно? — я повысил голос. Почувствовал себя обманутым. Терпеть не мог, когда мне врали. Не страшная ложь, конечно, но гаденькое послевкусие осталось. — Круто. Чего сама мир не спасаешь?
— Потому что я слабее тебя, — призналась Маша. — Не злись. Иначе я не могла тебя найти.
Я покачал головой. Чем сильнее затягивалась история, тем меньше удовольствия было в участии. Сначала дом потерял, лишился всех исследовательских результатов, а потом узнал, что меня нагло обманули. Впрочем, это меня не удивляло. От «Серых перьев» ничего хорошего набраться нельзя.
Много о них слышал.
Цепочку размышлений прервала здоровенная улитка, лениво выползавшая из зарослей, и сломавшая брюхом кустовые побеги. У меня чуть челюсть от удивления не отвалилась. Улитка? Да еще и милая такая, безобидная на вид. Тоже мне, скоростной транспорт. Питомец обычно отражал характер владельца, а Маша была без ума от всего «миленького». Жалко, что скорость в список Машиных милостей не входила.
— Не смотри на нее так, — обиделась Маша. — Она тебя удивит.
— Ага, конечно, — скептически отозвался я, полезая в специальную кожаную корзину, и усаживаясь в кресло. Приятно пахло. Почти как в салоне новенького автомобиля. И вид открывался как со второго этажа двухэтажного автобуса. Впечатления сложились приятные, но Маше, естественно, я про них не сказал. — Ну, давай. Удивляй меня.
Маша расселась в переднем кресле, и мягко обратилась к улитке:
— Вези нас в Абрату.
Я не успел осознать момент старта. Улитка так бодро рванула вперед, что меня вдавило в спинку кресла, и, ей богу, я едва не выплюнул внутренние органы. Ветер обдувал щеки, гудел в ушах, и чуть не сорвал чехлы с крыльев. Ход был на удивление мягким, ни одной кочки не чувствовалось. Возникло ощущение, что я ехал по хорошей трассе на быстром мотоцикле.
— Охренеть! — я перекрикивал ветер. — Это как?
А потом вспомнил, какой Маша была в постели. Быстрой, страстной, и неудержимой. Наверное, предположил я, это и отразилось на физических свойствах питомца.
— Не знаю! — ответила Маша. — Подожди!
Она выполнила другое танцевальное па, замысловато двинула рукой, и шум ветра исчез. Вокруг улитки появился невидимый барьер, покрытый синими защитными символами. Символы растворились, и мы оказались под прозрачным колпаком, глушившим шум ветра.
— Так получше, — кивнул я.
— Не знаю, как так вышло, — призналась Маша. — Я призвала питомца, и он таким появился.