Сейчас, сжимая в руке чужое сердце, он уже знал, что она разочарована в нем, и от этого был разочарован в себе. Противно до неприличия.
Кайрин протянул наследнику кусок бесполезного мяса, минуту назад перегонявшего кровь в человеческом теле. “Нравится тебе это? Так бери”
Принц скупо улыбнулся, и Карающий разжал пальцы, роняя своё подношение тому под ноги. Представление закончено.
Он сошел с помоста, брезгливо вытирая руки об подобранный плащ. Никто так и не посмел к нему приблизиться. Хорошо. Он убил бы на месте каждого, кому могло прийти в голову его поздравить.
Участвовать в Рахнамаре считалось честью, особенно, если исполняешь роль палача, но каждый, каждый из присутствующих на помосте знал, что своим приказом Дисмаль втоптал его в грязь. Воспользовался древним законом о кровной мести, чтобы вывести в центр площадки и в очередной раз показать всем какое он на самом деле беспринципное чудовище.
Казнь предателей не входила в обязанности Карающего, для этого существовали обычные палачи, но он отвечал за Бес, которую наследник без зазрения совести подставил.
Естественно, Кайрин бы не позволил ей кромсать приговоренных лично. Вздумай она даже заявиться в первые ряды, он бы взял эту “честь” на себя, и никто бы не удивился, но как же было противно от того, что его прижали. Что он не подумал об этом раньше, узнав о планах Дисмаля в самый последний момент, не смог предотвратить их. Единственное что он успел — отправить ответное послание Сиду, который присматривал за девчонкой, написал ей лично, в надежде, что слова, сказанные напрямую, подействуют эффективнее, но не помогло…
Она не явилась на площадь, как он и попросил, но была достаточно близко, чтобы все видеть. Кайрин понял это как только взял у жреца кинжал, и, казалось бы, какая, собственно, разница, если она непременно узнала бы обо всем позже? Но услышать скупой рассказ из чих-то уст и быть свидетелем — не одно и то же.
Сид вместе с Радом встретили Карающего возле дворца, и ему смертельно хотелось их придушить, хотя было и не за что.
— Где Бес? — Вместо приветствия спросил Кайрин.
— У себя. Велел передать, что нужно искать шлюху, и ненавязчиво дал понять, чтобы его оставили в покое, — замысловато ответил Сид, — он после твоей выходки на площади немного не в форме.
Вот значит как… Ну что ж, это можно ей обеспечить, по крайней мере на сегодняшний день.
— А ты не думаешь, что в этом есть и твоя вина? — Вмешался Рад, — Ты прямо на допросе свидетеля прикончил. Мы так не договаривались.
— Да, мы договорились, что это стоит сделать тебе после нашего ухода. Прощу прощения, что перенапрягся и не дал тебе закончить, друг. Чего ради мы это вообще устраивали? Врать парню, чтобы лишний раз его не травмировать? Ему нужно не играть в расследование, а всерьез им заняться. Он не ребенок.
Действительно, не ребенок. Девушка. Это хуже. Карающий прикрыл глаза, выслушивая доклад Сида о произошедшем и не мог успокоиться. Сумасбродная дура! Уж лучше с младенцем дело иметь чем с ней! Всего за пол часа без слежки она умудрилась подставиться дважды. Первый — когда полезла обуздывать дикого жеребца, и второй — когда познакомилась с Лисом. Впрочем, об её умении обращаться с лошадьми страж отозвался с уважением, а от Лиса не так уж просто отделаться…
— Рад, разыщите всех работниц борделя, нужно их проверить.
А ему… Ему нужно было выспаться. Впервые за двое суток. Или за трое? Он не помнил. Несколько дней он практически не вылезал из подземелий, после посещения которых отправлялся прямиком на собрание совета. Обсуждения военного договора с островом Ин или вопросы об улучшении защиты города могли перерасти в пламенную дискуссию об увеличении налогов на живой товар, что несомненно было самой наиважнейшей проблемой из всех.
Но он находился там, потому что должен был находиться. Потому что отец был настолько слаб, что свалил на его плечи ещё и присутствие на собраниях. Однако, передать Карающему право голоса он все же не мог, и последнее слово всегда оставалось за Дисмалем, который уже прочувствовал пьянящий вкус свободы.
Никто не говорил этого открыто, но Кайрин знал, что каждый из старейшин, каждый из надежных ранее советников думал про себя: “Императору осталось недолго, пора начинать чествовать нового императора!”
Они лизали Дисмалю пятки, поддерживали каждое необдуманное решение в надежде на то, что, когда придет новая власть, беспощадная буря перемен обойдет их стороной. Ловя на себе скользкие, оценивающие взгляды, Карающий знал, что сейчас они прикидывают как бы не повторить его участь и недоумевают: “Почему он ещё здесь? Почему не бежит сломя голову через всю империю и не прячется в какой-нибудь захудалой провинции…” Карающий и сам задумывался о путях отступления, а потом прятал подобные мысли подальше. Предательские мысли. Он знал, что отец поймет его, знал, что не будет преследовать, но не мог поступить иначе. Дело было даже не в клятве верности, которой он был связан. Мешала совесть и надежда, что все ещё можно изменить.
Да и куда податься? Чем он мог заниматься в привычной жизни? Кем мог стать? Наемником, в ряды которых он никогда не вольётся? Среди них будут искать в первую очередь. Торговцем? Торговать его не учили.
В темных коридорах, прикрывая лживые рты ладонями, советники шептались между собой: “Кому вообще нужна эта свадьба?” Принцесса не станет для них спасением, лишь переходящим знаменем, приятным дополнением к трону.
Наследник уже понял в какую сторону дует ветер и начал виться возле Эллиаль, как только она приехала. Вместе они смотрелись великолепно — оба добавляли проблем на его голову.
Рад отправился выполнять приказание, а Сид так и остался рядом, следуя за Карающим. То, что друга распирает от вопросов, было видно невооруженным глазом. Кайрин вздохнул.
— Говори уже…
— Я вывел его на чистую воду, — заявил Сид.
— Кого?
— Ученика твоего.
Солнце, игравшее на золотых куполах дворца, слепило глаза. Пахло пылью, подгнившими цветочными лепестками, едва различимый запах которых приносил из сада ветер, и ржавчиной. Карающий оправил рукава, обнаружив что манжеты загрубели от запекшейся крови. Стайка слуг, подметавших каменные дорожки, прыснули в стороны при виде воинов, будто могли заслужить порку только за своё неосторожное присутствие рядом с ними. Кайрин сделал вид, что не заметил страха. Все сейчас раздражало его, каждая мелочь, казавшаяся неправильной, или наоборот, слишком привычной, выводила из себя.
— Вот как…
— Он Шиа.
— Поздравляю, ты угадал. Это все?
Напрасно он все-таки доверил именно Сиду присматривать за Бес. Когда он ещё наивно принимал её за мальчишку, парень казался лучшей кандидатурой на эту роль. Сид легко сходился с детьми и служил неплохим примером для подражания для неокрепших юнцов. Он не занудствовал, изредка закрывал глаза на правила, и это делало из него человека, к советам которого хотелось бы прислушаться ребенку. Но Бес не была ребенком, и сейчас Карающему было трудно представить, как на протяжении пары недель он не различил в ней девушку. А между тем она смогла обмануть даже отца, которому Кайрин правду так и не рассказал.
Факт того, что она не опускала глаза долу при разговоре с мужчинами, не жаловалась, когда её днями напролет гоняли на тренировках, и не просила поблажек влиял на его восприятие больше, чем короткие волосы и мешковатая рубашка. Прическа не могла скрыть миловидного лица, а одежда — хрупкой фигуры. Наряди её хоть в платье, хоть в холщовое полотно, она останется прежней, как ни старайся.
— Ты заводишься. Шиа так Шиа, мне не важно на самом деле, хотя многие моменты в его странном поведении становятся на свои места. Он элементарные вещи не может понять, а ты просто не хочешь объяснять ему по какой-то причине. Хочешь защитить? Прекрати тратить время, если у него не получается работать незаметно, нам и дальше придется подчищать за ним. Трупов будет больше, и боюсь, его нежная натура с этим не справится.