Охрана отвела его на второй этаж, в кабинет Гафура. Тот, кого нарекли его хозяином, стоял у окна, спиной к двери, заложив за спину холеные руки, и всматривался в черноту ночи. Джинн гадал, каков он будет — этот его новый хозяин, но в итоге решил, что на это ему тоже плевать. Главное, что принц.
— Оставьте нас, — приказал Лис.
Работорговец замешкался.
— Не лучше ли нанести клеймо для начала, Ваше высочество?
Джинн сжал зубы. Неужели он выглядел настолько безумным, что они сочли его способным навредить принцу? Последний повернулся, устав следить за отражением на глянцевой поверхности стекла, прикусил край нижней губы, и спросил озадаченно, в чем-то даже игриво:
— Ты желаешь сделать мне больно?
— Пока нет, но лучше принять совет, — Джинн безразлично пожал плечами, выставив многозначительный акцент на первом слове, но завуалированная угроза не подействовала.
Напротив, принц улыбнулся, фыркнул, и его плечи затряслись в беззвучном приступе сдерживаемого смеха.
— Уйдите, он не безнадежен. Знает, что если не я, появится другой, только уже не такой добренький. Сбежать отсюда не получится при всех его феноменальных талантах, а от клейма он не избавится, даже если срежет его вместе с мясом.
Как же верно подмечено. Джинн интересовался данным вопросом, раздумывая, вырастет ли на месте рабской татуировки чистая кожа, если он решит избавиться от неё таким способом, но быстро понял, что нет. Работорговцы не использовали красители, они проводили кровавые ритуалы, и “подчинение”, которым сковывали рабов — одна из их разновидностей. Поэтому в империи не устраивали бунты; невозможно ослушаться хозяина, если он отдал тебе прямой приказ, или попытаться убить его, не расплатившись за глупость собственным здоровьем или жизнью. Скорее всего, даже если Джинн срежет эту уродливую печать, которой его собирались наградить, она проступит на его теле вновь.
Гафур махнул рукой, приказывая охранникам убраться. Сам он несколько задержался, неуверенно посматривая на наследника, но в итоге тоже вышел за дверь. Джинн хрустнул костяшками пальцев, разминая ладони. Самоуверенность принца ему не нравилась, но в то же время он уважал высочество за эту бездумную смелость. Захотелось напугать его, смыв с ухоженного лица довольную улыбку.
— Зря вы надеетесь на мое благоразумие, Ваше высочество, — протянул Джинн, — с чего вы взяли, что другие покупатели будут хуже? Я их ещё не видел, и мог бы прикончить вас просто так, потому что вы мне не понравились…
— Но я же понравился, — хитро резюмировал принц, ничуть не испугавшись, — к тому же, я готов бороться за свою жизнь.
В его голосе звучала насмешка. Джинн пождал губы, не став отвечать, что хозяин по определению не может нравиться.
— Мне говорили, что вы не владеете даром, к тому же пришли безоружным. У меня неплохие шансы, Ваше высочество.
— Говорили? Это значит, что ты интересовался. Будь уверен, я тоже, и даже оценил твою работу на публику, когда появлялся на арене. О нет, ты не будешь меня убивать…
Джинн сдержал недовольство, рвущееся наружу. Он хотел показаться бесстрастным при встрече, но принц не был дураком, заметив его заинтересованность.
— Что вы хотите от меня?
Его высочество подошел к письменному столу, и развалился по хозяйски в кресле, забарабанив подушечками пальцев по отполированной поверхности подлокотника.
— Любишь сразу переходить к делу? Хочу, чтобы ты был многофункциональным. Во дворце неспокойно, я опасаюсь за свою жизнь, и мне нужен телохранитель. У меня есть одно невинное хобби, и мне нужен помощник… Вернее даже подопытный.
Принц говорил так непринуждённо, будто проводил собеседование на работе. Джинна это привело в ярость.
— Так поставьте на мне клеймо, и я сделаю все, что вы скажете. Зачем все эти беседы, пропади вы пропадом!? — Он оперся ладонями на столешницу, ненароком смахнув чернильницу. Та покатилась по полу, оставляя кривое пятно.
— О, это будет неплодотворно! К тому же, ты сам не хочешь мне кое-что рассказать?
Джинн замешкался, не зная к чему он клонит.
— Нет.
— Давай напомню. Например, ты можешь поведать, что уже бывал во дворце и кого-то настойчиво там искал, а теперь даже не сопротивляешься, мечтая туда вернуться.
Лис растянул губы в тонкой усмешке, совершенно не ожидая, что раб в мгновения ока окажется рядом, ухватив его за ворот рубашки. Ножки кресла протяжно скрипнули, оно с грохотом упало, а принца дернули вверх и впечатали в стену. Затылком он ударился о книжный шкаф, стоявший за его спиной, в глазах на секунду потемнело.
— Что ты знаешь?
Джинн растерял напускную собранность, сжимая горло нахала.
— Вот об этом я и говорил. Даже клеймо не помещает на кого-нибудь кинуться, если он покажется тебе знакомым. Я знаю откуда ты, что тебя поймали и выкинули за ненадобностью, и теперь ты хочешь отомстить. Я нашел тебя, чтобы сказать, что наши цели совпадают. А теперь отпусти, иначе не выберешься.
Джинн медленно разжал пальцы, слова принца доходили до него с трудом.
— Почему я должен верить вам?
— Снова формальности? — Лис прокашлялся, поправляя одежду, — Сначала угрожаешь человеку, а потом вспоминаешь о его высоком положении?
Он бросил на дверь короткий взгляд. Не ворвется ли охрана, услышав шум в кабинете? Нет. Звукоизоляция в комнате была хорошая, поэтому Лис и выбрав это место для разговоров. Принц предпочел рискнуть и уже нарвался на неприятность, хотя Джинн вряд ли подозревал, что его собеседник не столь беззащитен, каким кажется на первый взгляд. Он перестраховался, взяв с собой несколько забавных побрякушек. Карающий такие любил. Один укол отравленной иглы, и вот ты уже недееспособен на ближайшие сутки. Такие подходили для успокоения бешеных животных и людей, подобравшихся слишком близко. Принц прибегал к ним, когда работал с кошками, а Карающий… с пленниками, наверное. Жаль, что с членами императорской семьи такие игрушки не работали. Каждому из них с детства прививали иммунитет к различным ядам, а в Дисмале, кажется, было столько собственного, что он нейтрализовал другие.
— Отвечай, — Джинн выругался сквозь зубы, решив окончательно перейти на “ты”, — как узнал обо мне?
— Птичка напела. Какой смысл мне врать? Был бы я замешан в твоей продаже, не искал бы тебя и не стал выкупать. Мне нужен твой дар, во дворце его так безрассудно упустили. Как тебе известно, друг мой, я родился без магии и хочу это исправить.
— При чем тут я?
— Меня занимает возможность отнять чьи-то способности и передать другому. Не кривись так, молчи. Одаренных мало, и те осужденные, которых мне удалось достать, были настолько слабы, что умирали, как только я начинал с ними работать. Но ты другое дело, твои способности к регенерации позволяют выдержать многое, и я смею надеяться, что на этот раз эксперимент будет успешен…
— Ты хочешь препарировать меня как… какую-то лабораторную мышь? — Выплюнул Джинн.
Принц закатил глаза, обдумывая его слова.
— Не без этого. — Честно ответил он, — К тому же я решил, что насильственное вмешательство мне не подходит и хочу добиться добровольного. А у тебя есть причина, чтобы дать его мне… Ты хотел найти кого-то? Я помогу. Хотел отомстить тому, кто запрятал тебя сюда?
Лис шептал. Он обошел Джинна по кругу, как змей искуситель, медленно оплетающий жертву кольцами хвоста.
— Хотел.
— Прекрасно, я скажу имя твоего врага, и ты сможешь убить его. Только когда я разрешу. Договор?
— Я могу обойтись без посторонних услуг? — невесело спросил Джинн.
— Конечно. — Принц не стал спорить, — откажись, продолжай гнить здесь. Можешь попробовать сбежать. Предположим, у тебя даже получиться и каким-то чудом ты сможешь пробраться во дворец. А дальше прости, но без моей помощи ты даже пальцем к противнику не притронешься. Ты, конечно, хорош, но он лучше, намного лучше. Я могу тебя усовершенствовать… Я дам тебе силу и в ответ прошу лишь самую малость — поделиться ей.