Антон смотрит в потолок, не моргая, и рассуждает сам с собой. Неустойчивость Аниной психики может сыграть с ней злую шутку, приведя когда-нибудь на скамью подсудимых. И это ярко продемонстрировала вчерашняя истерика из-за его поездки в другой город со старой знакомой.
Приступ ревности потух так же быстро, как и воспламенился. Но выброшенная с балкона рамка с фотографией, и вслед полетевшая купленная когда-то пепельница говорят сами за себя: никого кроме меня.
Ещё пару месяцев назад, злясь из-за размолвки с Линой, он быстро сближается с ней, уделяя всё свободное время. И немое обожание вперемешку с покорностью сносят напрочь его рациональность, выливаясь в отличный секс и последовавшие следом отношения. И он, в принципе, виноват сам, разрешая себе, закрыв глаза на последствия, пойти на поводу у собственного одиночества. А теперь нужно это всё разгребать.
Аня топчется на кухне, напевая себе под нос. Внешняя холодность Антона её совершенно не отталкивает, потому что она чувствует в нём потребность в восхищении и одобрении; чувствует желание быть принятым. И она ему в этом поможет, устранив все нежелательные помехи со стороны окружающих.
У неё получится ему показать, что их маленькая Вселенная – именно то, что ему нужно. Ну а если нет… Она не отпустит просто так ещё одного человека.
Аня шинкует капусту для салата и засматривается на блеснувшее лезвие.
В этот раз у неё все получится.
***
Игорь рассматривает лицо друга и, присев, кладет цветы на могилу.
«У тебя получилось».
Он, глядя на черно-белую фотографию, рассказывает про свою жизнь. Извиняется за то, что не оказался рядом, когда был больше всего нужен. И начинает описывать разные мелочи, аккуратно приближаясь к самому важному. Оно стоит за его спиной, сжимая в ладони тетрадь, без движения, проникнувшись атмосферой царящего вокруг спокойствия.
Игорь говорит про то, что влюбился и неожиданно для себя задумался про семью.
У Лины внутри всё обрывается. И дело не в однозначно странном для признания месте, а в том, что её подавляемые желания могут осуществиться.
Домашний уют. Совместный быт и заботы. Семья.
При этом у неё нет розовых очков. Она осознает, что у них может не получиться, но само понимание того, что есть шанс на любимого человека и место, где тебя любят и ждут – бесценно. За это стоит бороться.
Лина подходит ближе и, положив руку на мужское плечо, крепко его сжимает, максимально вкладывая в этот жест всю поддержку, веру и слова «я с тобой». Игорь вздрагивает и приходит в себя. Неуверенно лохматит волосы и, бросив, что будет ждать у выхода, уходит, оставляя двух дорогих ему людей наедине.
Лина вспоминает услышанную на кухне историю про парня и неудавшуюся попытку самоубийства. Ей хочется узнать, успел ли он почувствовать облегчение от удачной второй, или его сознание было полностью поглощено страхом напополам со страданием. Успел ли он почувствовать, что это та самая конечная точка, после которой всё становится блеклым и неважным? Успел ли обрадоваться?
Она с шумом втягивает в себя воздух и прощается, оставив тетрадь с милыми кудрявыми детьми на обложке вместе с частью себя, которая когда-то о подобном мечтала.
Демон шелестит страницами, находит нужную и, пожевывая губу, задумчиво читает:
«Я – жирный хомяк, чьи свисающие бока трясутся в призрачной клетке под равнодушное молчание толпы. Моя задача – мчаться, пока сердце не выпрыгнет из груди, а ноги не запутаются, отказываясь шевелиться. Тебе интересно зачем? Для чего? Это неважно».
Он здесь больше не нужен.
Природа молчаливо наблюдает за прощанием. А там, на другом конце города, практически такие же деревья шумят, приветствуя гомон на улице. Смеющая Катя виснет на родителях, крепко их расцеловывает, пытаясь разорваться на части и уделить внимание каждому. Маленькая ладошка сжимает билеты на самолет, который через пару недель приземлится недалеко от её языкового лагеря.
Они безумно тяжелые.
Улыбка разрывает лицо.
Катя впервые настолько счастлива.
Их жизнь продолжается.