Черт, обидно-то как. Ведь они совсем рядом. Ох, и там, судя по голосу, Фриц. У меня даже слезы от досады выступили, а в груди будто перевернулось все. А ведь могла бы… А если я его больше никогда не увижу? От этой мысли почему-то болезненно остро кольнуло в сердце. Еще приступа мне не хватало.
Лорд от напряжения кулаки сжал так, что у него костяшки пальцев побелели. И чем дольше я стояла с ним рядом, вытягивая шею, чтобы не касаться лезвия, тем яснее понимала, насколько меня от него тошнит.
И тут у меня абсолютно серьезно зачесалось в носу, прямо как тогда, когда я от герцогских солдат в лесу пряталась. Разумно порешив, что это все естественно и противостоять законам природы глупо, я с горя не отказала себе и чихнула от души. Явно не ожидавший такого Вессаль в свою очередь от души чертыхнулся. Тут же со стороны дороги послышалось негодующее фырканье коней и лязг металлических звений. На маленькую поляну, отделенную совсем небольшим пролеском, тут же выбежали герцог и Юрген.
О, я поняла, у меня просто на него аллергия. Все время, как он проезжает мимо, я чихать начинаю…
– Лео! Я тебе, твою мать, задам, тебе вчерашнего мало было? – едва появившись в поле моего зрения, прокричал Фридрих.
– Ой, ты знаешь, вот сейчас была не самовольная отлучка, а принудительная, со стороны этого товарища! – я попыталась вырваться, чтобы потыкать пальцем в Вессаля, но он мне позволил. – И вообще… – на глаза совсем внезапно навернулись слезы. – Мне тут ножом угрожают, а ты… ты… Где тебя носило все это время?!
Похоже, Фридриха мой напуганный и несчастный вид взбесил до крайности, потому что он нахмурился так страшно, что даже у меня мурашки по спине побежали, хотя я и привыкла к нему вроде. А глаза у герцога вновь заледенели до жути.
– Слышишь, Лео, это твой „суженный”, что ли? – спокойно, вроде бы, спросил Фриц.
Я лишь чуть заметно кивнула в ответ, потому что уже всем чем можно, включая интуицию и пятую точку, чувствовала, что большего Вессаль не позволит.
– Я так и знал, что во всем Объединенном Союзе не найдется второго такого негодяя, – спокойно заявил герцог, шагнув к нам.
– Попытаешься еще приблизиться, Гогенцоллерн, я убью твою девчонку. Не задумываясь, – прошипел Вессаль, видимо, оценив, что в честном бою ему с Фридрихом не совладать, слишком уж герцог был высоким, и вообще мощного телосложения…
Только вот мне от этого совсем не лучше было. Я стояла, глядя на застывшего Фрица широко раскрытыми удивленными глазами, и думала, неужели у Вессаля совесть не проснется, неужели… Ведь я все еще не считала его совсем конченным ублюдком…
– Ты дашь нам спокойно уйти, иначе я действительно ее прикончу, – спокойно заговорил лорд, поглаживая меня по щеке. – Это же лучше чем ничего, так ведь?
Неужели, действительно, совсем ничего нельзя сделать сейчас. Наверное, это ужасно, просто стоять и смотреть, понимая, что ты ничегошеньки сделать не можешь… Наверное, это больно… Наверное, страшно…
– Лео, – герцог впился в меня взглядом, будто гипнотизируя, заставив даже застыть на месте. Сказать что-то хочет? У меня даже сердце замерло… – Ты же все, что я скажу, сделаешь?
– П-по мере в-возможности… – запинаясь, пробормотала я.
– Что еще за выдумки? – презрительно фыркнул Вессаль, и явственно почувствовалось, как у него почему-то задрожали руки.
– Хорошо… – кивнул Фридрих, а пальцы его незаметно скользнули к рукояти меча. – Лео, пригнись! – громко скомандовал он, а я даже осознать ничего не успев, инстинктивно выполнила приказ.
По груди резануло что-то обжигающе, а в глазах на несколько секунд даже потемнело, я только потом поняла, что Вессаль таки умудрился меня ножом задеть, потому что платье на груди намокло почти сразу же. А глаза я открыть боялась, потому что сквозь шум в голове слышались сдавленные хрипы, рык, и оглушительный почему-то звон клинков. Но когда наконец все стихло, стало еще страшнее. И ничего не осталось, только сердце колотилось гулко, словно выпрыгнуть собралось, а во рту кисло стало отчего-то…
Я решилась глаза открыть, только когда поняла, что герцог склонился ко мне и необычно осторожно поднял на руки. И облегченно выдохнула почему-то, как никогда еще… Дорогой, любимый… живой…
Только вот перед глазами все было странно размыто, что мне даже лица его разглядеть не удалось.
– Малыш, не волнуйся, рана у тебя несерьезная, – успокаивающе прошептал Фридрих, – ты только не засыпай сейчас, слышишь?
Я рассеяно кивнула, пытаясь изо всех уловить размывающийся мир, и не понимая, отчего же так жжется больно… Герцог еще что-то настойчиво говорил, но я не понимала, и вообще, казалось, оглохла. Пару раз перед глазами мелькнуло мутно-серое небо, а потом вдруг предательски раскололось, как-то сразу нырнув во тьму…
Рана на груди бессовестно саднила и жглась. Это первое, что я ощутила, едва очнувшись от вязкого забытья, которое еще пару минут, пока я окончательно не проснулась, пыталось навязчиво и мягко утащить обратно во тьму. А потом я почувствовала, что на груди лежит что-то теплое и мягкое, и приоткрыв глаза, поняла, что это старый понимающий Маркизка. Рядом, у кровати, сидели и о чем-то заговорщически перешептывались Юрген и Виолетта.
– Во-о, видал, уже очухалась, – ткнула в меня пальцем сестра, едва заметив мое пробуждение. – А я говорила, что она живучая. В детстве с балкона выпала, со второго этажа, и ничего, поднялась и дальше побежала. Вот это номер был… А сейчас…
– Ой, ну да, ну да, – скептично покивал Юрген, – может напомнишь, кто тут истерику поднял, когда она пропала?
– Ну-у, это утром было… – надулась Виолетта.
– Я смотрю, вы неплохо ладите. Герцог где пропадает? – требовательно спросила я, осторожно усаживаясь на кровати. Маркиз изящно соскочил на пол и улегся на коврике.
– Ну-у-у… – озадаченно протянул Юрген.
– Да в саду он, – махнула рукой сестра. – Видеть тебя боится. Он говорит, что, якобы, достойно защитить не смог. Я ему, мол, раз живая, значит, смог, а он ни в какую, а еще у вас свадьба через два дня, вот!
Я медленно моргнула, переваривая вылившийся на меня поток информации, потом резко вскочила с кровати.
– Срочно хочу его видеть.
– Уговаривать ее бесполезно, так? – вяло поинтересовался солдат.
– Да пусть идет, у нее рана несерьезная, – беспечно махнула рукой сестра, прислоняясь к его плечу.
И я, прихрамывая, поплелась в сад. Фридрих действительно был там, сидел под деревом и задумчиво пялился на алый закат. Ну и денек… Я бесшумно подковыляла к нему и молча опустилась рядом. Наверное, спрашивать про Вессаля не буду, как бы то ни было, он по заслугам получил, видно, судьба его такая…
– Фриц… – осторожно позвала я. – Фриц, ты испугался?
– Ничуточки, – хмыкнул он, и даже слегка отвернулся от меня, – вот еще, за такую мелочь переживать. Делать мне больше нечего. Да за такую безответственную девчонку без гроша в кармане… Вот я таких, как ты… – герцог неожиданно осекся, развернувшись ко мне и глядя в упор темно-карими глазами. – Вот что бы я делал, если б тебя потерял, ответь мне, бестолочь?
– Эх, Фридрих, дурак ты, дурак. Разве ж я так легко от тебя отстану, коли жениться пообещал? – вздохнула я. – Ты кстати давно это спланировать успел, или сразу перед тем, как мне сообщил?
– Едва тебя увидел… – фыркнул герцог в ответ. – Сразу понял, что будешь моя. – Довольно добавил он
– Э… Поэтому и коленом по лицу?…
– Так это ж я от большой любви, – рассмеялся Фридрих, притягивая меня к себе.
– Ах от любви… А я тебя тоже люблю, вот, – пробормотала я, уткнувшись в его плечо. – А мы всего три дня знакомы. Какое легкомыслие, правда?
– Правда, – утвердительно кивнул герцог, легко касаясь губами моей шеи, и я поняла, что спать этой ночью вряд ли придется…