Глава 11
Элимей угадал. Следующие два месяца, пока шел пошив и подгон новых костюмов для Арены, мастерицы несколько раз выезжали в лагерь с примерками. Желтохвостый наг всегда напрашивался с ними – порисовать красивые мужские тела для создания моделей. Его брали, и он всегда возвращался с кучей эскизов, а еще с парой записок от Герхилера. Черный наг по-прежнему относился к Желтому как к младенцу. Ругал за то, что тот не пытается искать истинную, просил сделать броню прочнее, привезти шоколад и разузнать, куда делся Фиолетовый.
Элимей нервничал, ломал карандаши, портил эскизы и даже плакал в ванной! Но потом вспомнил, что узоры у них одинаковые, а значит, истинная может быть одной на всех – и взял себя в руки.
Выпросил у одной из девиц планшет «порисовать», вспомнил, чему учили отцы, и вышел в сеть. Задал поиск по изображению и, как вспомнил, нарисовал фиолетового. К его удивлению, поиск сразу выдал ему несколько фотографий. Оказывается, Шерсейн угодил на Арену! Да-да, именно в ту часть, где проводились соревнования.
Не сразу, но проторчав в местной сети несколько часов, Элимей нашел способ связаться с Шерсейном через его рабочий наушник.
Когда миновали стадии неверия, изумления и шока, наги разговорились. Художник коротко рассказал, как устроился и где нашел Черного. Шерсейн коротко поведал свою историю.
Фиолетовый был хорош собой, поэтому его сначала решили обучать на работника трибун. В их обязанности входило угождение зрительницам, красивая подача напитков, фруктов и сладостей, массаж ног, ласки разных видов и полное послушание.
Еще во время обучения нагу объяснили, что зрительницы обожают экзотику, и среди них много тех, кто является на кровавое и жестокое зрелище не только сделать ставки, но и заняться сексом в агрессивной обстановке. Поэтому в оборудование премиальных гостевых лож входили плети, вибраторы, наручники, когтистые «кошки», кляпы, пробки, маски и вообще чуть не весь ассортимент гаремного мужа самого сурового воспитания.
В принципе, Шерсейна подобным было не удивить, но его прошлое не позволяло ему заниматься всем этим. Поэтому, проходя обучение, наг искал способы избежать новой кабалы. Да, он понимал, что среди посетительниц Арены может оказаться его истинная, но ненависть к тому, чем его заставляли заниматься, победила. На первом же пробном выходе в ложи он показал себя таким неуклюжим пентюхом, не умеющим доставить госпоже удовольствие, что его перевели в обслугу Арены. Теперь в его задачу входило таскание камней, сетей, бочек с водой, копание ям, изготовление и установка ловушек и все прочее. Работа тяжелая физически, практически весь день на солнце, простая и даже грубая еда – и никаких женщин. Но Фиолетовый был доволен.
Элимей рассказал Герхилеру новости о Фиолетовом, и в мозгу Черного нага тотчас родился план!
Арену для каждого крупного соревнования готовили по плану. План этот хранился в глубокой тайне и за семью печатями, но работникам Арены его пусть кусками, но выдавали. Или просто приказывали – тут копай, а там тащи. Шерсейн проработал на Арене уже больше двух месяцев и неплохо знал общий план территории, стационарные ловушки и места, удобные для копки рвов и устройства засад. Поэтому он понемногу рассказывал Элимею, что они делают, тот рисовал план и, когда все было уже готово, просто сунул лист бумаги с каракулями в карман новенького костюма для Герхилера.
В назначенный день большого представления на Арене Черный наг должен был сначала сражаться в группе наемников против других групп. Просто и незамысловато – стенка на стенку. Кто уцелел, тот молодец.
Шерсейн дежурил в этот день у бочек воды – иногда матриархи притаскивали на Арену огнедышащих ящероподобных обитателей планеты Драгон или снабжали своих бойцов магниевыми гранатами, и тогда обслуга должна была гасить пожары и выносить раненых. Вообще, Фиолетовый за пару месяцев на Арене такого насмотрелся и так вымотался, что, кажется, появись перед ним истинная, он бы только вздохнул и отошел в сторону, мечтая завалиться на свою тощую подстилку и уснуть.
Элимей тоже присутствовал – госпожа Скиапарелли желала видеть свои творения в деле, и желтохвостый наг тащился в ее свите, замирая от страха, когда владелица модного дома здоровалась с суровыми матриархами, одетыми в тонко выделанную кожу и черную сетку.