Кэйра подумала о том, что парня наверняка накажут за провалившуюся дурную шутку, и она его пожалела.
– Ладно, можешь постоять в углу, – сказала девушка и отвернулась.
Шерсейн забыл, как дышать, и замер у двери изваянием. Он ее нашел! Нашел свою истинную! Она божественно пахла, изумительно выглядела и… она позволила ему остаться рядом!
Вскоре в ложу поднялись старейшины, младшие родственницы и несколько красивых молодых парней с подносами. Ложа наполнилась людьми, за спинами которых хозяйка этого уютного пространства затерялась. Но для Шерсейна она была рядом. Ее пленительный аромат окутывал его с головы до ног, и он жалел только об одном – он не лежит у ног повелительницы, одним взором пленившей его сердце.
Между тем на арене поднялся шум. Огромные решетки клеток поднялись – в случайном порядке. Из них выбегали воины, сражались между собой отведенные полчаса, потом звучал гонг, и уцелевшие возвращались в клетки, позволяя служителям Арены забрать тела и раненых.
Мертвых в пустыне просто складывали под бархан – за несколько суток солнце выпивало из тела всю воду, а ветер утаскивал шелестящую хрупкими костями мумию за горизонт.
Раненых оценивал местный лекарь, и если был шанс восстановить тело быстро, без особых затрат – его закидывали в «кипятильник» – медкапсулу армейского стандарта. Если была повреждена голова, позвоночник или сердце – выбрасывали за бархан, зная, что солнце убьет любого за несколько часов. Иногда, правда, в эту схему вмешивались жалостливые дамочки, выкупающие раненых для себя. Но это было редко. Разве что боец был особенно красив или принадлежал к необычной расе. Впрочем, были и такие, что забирали слегка подлеченое «мясо» для игр, зная, что этих мужчин никто искать не станет.
Шерсейн жадно смотрел на Арену вместе со всеми. Он мельком видел Черного и знал, что без помощи безбашенного бойца им отсюда не выбраться. Тем более не обрести истинную. Еще бы ту желтую мелочь отыскать… Есть ли шанс на то, что художник окажется на Арене, вместе со своей покровительницей?
Увидев, как Черный сам возвращается в клетку, Фиолетовый вздохнул с облегчением – жив! Теперь нужно привлечь к нему внимание госпожи, но как? Вдруг в соседнем отсеке раздался звонкий голос:
– Госпожа, это ужасно! Вы видите? Эти крепления себя не оправдали!
Фиолетовый невольно повернул голову и застыл! В соседней ложе стоял Желтый! Он был аккуратно одет, цел, на нем не звенели кандалы, наг рисовал! А рядом стояли девушки и выхватывали из его рук листы, как только он отрывал их от толстого блокнота.
Вознеся молитву Матери-Кобре, Шерсейн медленно отошел назад. Они все здесь! Значит, истинная для них общая! Не зря же узоры оказались одинаковыми! Но как хотя бы ему задержаться рядом с истинной? Как рассказать ей, что она их судьба?
Глава 15
Герхилер вернулся в клетку и устало сел на узкий каменный бордюр, проложенный вдоль стены вместо скамей. Кто-то просто упал на песок, кто-то со стоном все же добрался до каменного уступа. Битва была кровавой и страшной. Ему рассекли лоб, и кровь затекла в глаз, ограничив обзор. Это, пожалуй, его и спасло – он замешкался, ушел вбок, и здоровенный инопланетник с зеленой кожей грохнул своей дубиной рядом, только оглушив, а не искалечив. Потом он рвался вперед, стремясь прекратить побоище – сорвать вымпел другой команды бойцов, и успел… Цветная рваная тряпка сдалась не сразу, но в конце концов он ее сдернул, и на этом бой завершился. Раздался гулкий удар гонга, оставшиеся на ногах бойцы потащились в клетки, а смотрители Арены принялись разбирать завалы из тел.
Часа через два к бойцам заглянули взмыленные медики. Быстро прошлись по ранам, вкололи обезболивающее и антисептики, зашили раны, заклеили царапины, выдали витамины и объявили, что здесь придется сидеть до вечера – пока не пройдут все отборочные бои, ведь команд шестнадцать, и после каждого побоища Арену нужно приводить в порядок.
Вслед за медиками появились служители Арены. Они принесли воду, спальники и сухие пайки – чтобы бойцы отдохнули перед следующим днем соревнований.
Гархилер жевал плитку шоколада и рассматривал трибуны и ложи, пока уборщики засыпали песком кровавые лужи и выравнивали покрытие Арены граблями. Желтохвостика он увидел случайно – лохматый парень в пестром балахоне чуть не вывалился из ложи, но толпа девушек в черном поймала его на лету и запихала внутрь. Однако наг вырвался и снова повис на перилах, что-то пристально рассматривая. Черный чуть не подавился куском шоколада, когда понял, что художник здесь. Он еще в храме заподозрил, что у них троих истинные будут рядом. Возможно, родственницы? Если желтопузик здесь, значит, истинные близко? Тут его внимание привлекло движение у перегородки лож, и Герхилеру захотелось протереть глаза – Шерсейн? Фиолетовый тоже тут?