– Надеюсь, ты поблагодарил их за заботу? – уточнила она.
– Да, и отдал все эскизы с пояснениями, – признался Желтый.
От него исходила сильная эмоция, но Кэйла не понимала какая, впрочем, простой разговор, кажется, успокаивал этого мальчишку с капризными губами и перепуганными глазами.
– Правильно сделал, – одобрительно кивнула девушка, наблюдая за тем, как Фиолетовый ставит перед ней тарелку и наливает восхитительно пахнущий суп. – У меня в клане делают бумагу. Блокноты, альбомы, коробки, конверты и гербовую бумагу. Если тебе, как художнику, это будет интересно, можешь занимать должность дизайнера…
Желтый так изумился, что выпрямился и спросил свистящим шепотом:
– Госпожа не запретит мне рисовать?
– Нет, конечно. А зачем? Я вижу, что тебе это нравится. Если хочешь, можешь даже с Эльзой дальше сотрудничать, только пусть она тебе платит, как должно. А лучше договориться за процент. Если сомневаешься в своих силах переговорщика – я могу пригласить кланового юриста.
Наг бросился вперед и прижался лбом к руке Кэйлы:
– Благодарю, госпожа! Я… – тут он осел на пол и разрыдался.
Кэйла бросила паникующий взгляд на Шерсейна, и фиолетовый тотчас вручил плаксе стакан воды, оттащил в уголок, укутал пледом, а потом заказал успокоительный чай и пирожные.
– Простите, госпожа, – повинился он, продолжая успокаивать Желтопузика, – Элимей самый младший, он чувствительный, как все художники. Его сговоренная невеста считала его талант ерундой и собиралась отправить мальчишку работать в поле.
Кэйла покачала головой, но комментировать не стала. Капризный мальчишка, конечно, мог принести проблемы, но те эскизы, которые она видела в его руках в галерее Арены, доказывали, что наг талантлив. А талантам многое прощается. Пусть занимается чем хочет, лишь бы для пользы семьи и клана.
К завершению ужина Элимей успокоился – чай и пирожные очень этому помогли. Потом прокрался к своим вещам, вынул альбом для эскизов, мелки и, сидя в углу, тихонько шуршал, не мешая Кэйле и Шерсейну разговаривать.
Матриарх клана Аттавия пыталась уточнить сроки появления на Серпенте, а также юридическую составляющую.
– У Элимея была невеста, а у тебя?
– У меня никого не было, матушка растратила приданое. Все, что меня ожидало, это бордель или аукцион «игрушек».
Кэйла поежилась. Для нее, выросшей в благополучном районе, в полной семье, такое было дикостью.
– А Черный?
– У него есть невеста.
– Если мы прилетим на Серпент, что мне смогут предъявить ваши матери и невесты?
Шерсейн задумался, нахмурился, потом лицо его просветлело:
– Госпожа, все нарушения брачного законодательства отменяет благословение Матери-кобры! А это, – тут наг потряс запястьями, – оно и есть! Хотя, конечно, лучше всего будет сначала появиться в храме и только потом обрадовать родственников.
Кэйла покивала, взяла коммуникатор и набрала задание для кланового юриста – четыре визы на Серпент для нее и ее мужчин. Цель поездки – заключение брака по благословению Матери-кобры. Доказательства благословения – брачные браслеты мужчин.
Юрист ответил быстро. Продравшись сквозь формулировки, Кэйла уяснила, что наиболее надежным вариантом подготовки к поездке будет… брак на Атриуме! Она торопливо набрала несколько вопросов и получила развернутые ответы – да, на этой планете узаконено многомужество, причем можно выбрать форму брака и заключить брачные контракты.
Покачав головой – в последнее время ее жизнь превратилась в странную безумную карусель, – Кэйла дала юристу «добро» на составление трех брачных контрактов, стандартных для этого мира. Потом отложила коммуникатор, потерла лоб и, зевнув, сказала:
– Я иду спать. Шерсейн – со мной. Элимей, как хочешь.
Желтопузик нервно вскинулся с таким ужасом в глазах, что девушка поспешила его успокоить:
– Кровать просторная, я не пристаю. Просто кроме кровати удобного места для сна нет. А завтра у нас будет длинный и трудный день.
Пока художник хлопал ресницами, Кэйла ушла в спальню и привычно завернулась в одеяло, как в кокон, и замерла. Ей хотелось успокоительных объятий Шерсейна, но решится ли наг? Вчера они были только вдвоем, и между ними была взаимная помощь друг другу, а сегодня? Черный наг с неописуемым выражением лица. Желтый хныкающий мальчишка с обкусанными ногтями. Грядущий брак…
Если честно, Кэйла изрядно запуталась. Для нее институт брака был священным, но здесь, на Атриуме, к нему относились как к сделке, способной принести деньги, земли или здоровых детей. Для всего остального существовал гарем. Теперь же она собиралась вступить в брак, взять на себя ответственность сразу за трех мужчин! Ее эмоции кипели, вбитые с рождения понятия о «правильно и неправильно» прогибались под понятия совести и чести. Она просто не могла бросить мужчин, которые просили о помощи…