Нужно было показаться майору, да и всем остальным тоже.
Возле кабинета Тарасова жалась худенькая девочка-стажерка, она подняла на меня широко распахнутые испуганные глаза и едва слышно проблеяла:
– Здравствуйте, товарищ замкомроты.
Тьфу, так бы и надавал по башке отделу кадров! Ну куда такой цветочек в полицию? Не понимаю.
– Сдаваться? И тебя припахали? – Сделал грозное лицо.
Она неопределенно пожала плечиками. Видно, отвечать по уставу еще не научилась. Сделал вид, что не заметил. Разборки с этим цветочком – последнее, чем бы мне хотелось сейчас заниматься. Пусть комвзвода веселится.
– Кто внутри?
– Старший сержант Носков и рядовой Коняев.
– Ясно.
Уже с улицы снимают? Непорядок. А я так и не узнал, с чего весь сыр-бор.
Сделал еще более грозное лицо.
– Стажер, надеюсь, ты не против, если я пойду следующим?
Возражений не последовало. Вот и здорово. Осталось дождаться. Вломиться в кабинет в разгар «беседы», конечно, можно было бы, имею право, но пойдут расспросы, что да как, не хочу, чтобы подчиненные разносили сплетни. А мужики, хуже баб – трещотки, разнесут весть по всему отделу.
Наконец, патрульные отчитались, я спокойно вошел. Наткнулся на три любопытных взгляда и один насмешливый. Судя по выражению морд лица, товарищи уже все знали, с подробностями.
– Александр, вернулся. Молодец. Быстро справился. – С притворным восторгом, от которого заныли зубы, заговорил Тарасов. – Как прошло?
Неужели, пока меня не было, на грудь приняли? Майор и восторженные восклицания – вещи несовместимые.
– Нормально, – уподобляясь цветочку за дверями, пожал плечами. – Ко мне вопросы имеются?
Один из проверяющих открыл и закрыл рот, потом, видно, смутился и опустил глаза в бумаги. Я поспешил добавить:
– По делу?
Вопросов не было, и это напрягало еще больше.
– Если я свободен, могу взять часы за ранее отработанное время?
– Конечно, Саш, – кивнул Тарасов. – Пиши рапорт, подпишу.
Стоило мне вытащить ручку, вмешался Скворцов.
– Так, господа, идите, перекур. Мне тут с Волковым один момент прояснить надо.
Подчиненные Скворцова тут же вымелись прочь. Майор повздыхал, поворчал и все-таки тоже ушел. Скворцов проводил всех взглядом, потом повернулся ко мне.
– Скажи, Волков, а ты знаешь, чьей падчерице начистила физиономию твоя дочь?
– Допустим.
Скворцов ухмыльнулся.
– И чем он занимается в курсе?
– Приблизительно.
– Тогда, может, знаешь, кто папаша нашего бизнесмена?
– Не интересовался.
– Зря.
Я нахмурился. Что-то мне совсем не нравился его довольный тон.
– Тогда, может, просветишь? Ну, по старой дружбе.
Скворцов понимающе хохотнул.
– Просвещу, так уж и быть, порадую. Наш господин Реутов – сынуля небезызвестного в узких и не очень кругах товарища Удинцева.
Я против воли сглотнул.
– Фамилии…
– А, не обращай внимание на такую малость. Старик сыночку фамилию зажал, но деньгами и связями наделил. Понимаешь, в какой ты заднице?
Не дождавшись ответа, Скворцов продолжил.
– Из органов тебя попрут, будь уверен. Если не Реутов постарается, так сам Удинцев. Все управление в ежовых рукавицах держит. И я подпишу рапорт, не сомневайся. Не с горы бодаться со старым мегалодоном. Сожрет и не заметит.
– Ну, спасибо за честность, друг, – вызверился я.
– Всегда, пожалуйста. Ты пойми, Александр, для обычных людей выставят, как дело чести. Как же, ввели девочку в семью, а не уследили. Нехорошо. И полетели шапки. А ты, как ответственный, опекун и все такое, допустил, не проконтролировал. С несовершеннолетней девкой не справился, как такому можно доверить роту?
– Полегче, товарищ подполковник.
Скворцов только махнул рукой.
– Ты, кстати, отчет медиков читал? Фото видел? Что скажешь?
– Читал, видел. Все мутно.
– Правильно, мутнее некуда, – кивнул подполковник. – Но ты это дело не копай, Волков. Из кожи вылезешь, а не докажешь. Удинцев нужных людей, если не купит, так на испуг возьмет. Он это умеет. И будут все хором петь то, что ему надо. А тебе, в лучшем случае, место на нарах обеспечат. В лучшем. Кто тогда за твоей присмотрит?
– И зачем ты мне все это говоришь?
Церемониться больше смысла не было, а выкать тем более.
– За надом, Волков. За надом. Есть у меня один знакомец, за самые безнадежные дела берется и вытаскивает. Сто процентов. Нужен телефончик?
Скворцов порылся в портмоне и протянул мне черненый прямоугольник. Я машинально прочел: Максим Юрьев. Рука потянулась за визиткой сама собой.