Потянувшись как следует, пошла в душ. Кабинка там узкая, как гроб, если бы я была покрупнее, не влезла. Впрочем, это сейчас не особо мешало. Включила горячую воду, так чтобы пар клубился, так чтобы кожа покрылась пупырышками. Мне нужно было смыть чужую кровь, чужой запах, чужую боль.
Но вода не помогла. Лишь еще больше растревожила то, что обычные люди называли душой. Я маялась, металась по кабинке, будто по клетке. Смерть Сережи стала последней каплей, больше терпеть было нельзя. Юрьев должен заплатить за свои злодеяния, или… я должна умереть.
Скорей, последнее. Я проиграю колдуну в этой схватке, но у меня больше нет сил, чтобы убивать для него, делать грязную мерзкую работу. Больше нет сил отгораживаться от воспоминаний. Память волчицы коротка, но и она не может избавиться от видения перекошенных в страдании лиц, криков, проклятий, рек крови и смертей.
Уж лучше погибнуть самой, чем вот так.
– Прости, мама, – прошептала я, обращаясь к той, кого когда-то давно убил Юрьев. – Я не смогу отомстить за тебя.
В глазах появились слезы. Наверное, из-за них или из-за чего-то еще я и увидела это. Клуб дыма, облако, мираж… ту, кого так хотела обнять.
– Мама…
– Помни о главном оружии, – улыбнулась она. – Помни о любви.
Я моргнула, и облако исчезло. Мама ушла.
– Помни о главном оружии. Помни о любви, – невольно повторила я и вспомнила.
О любви впервые рассказала мне прабабушка. Когда я была маленькой, она уже выглядела старой. Очень древней. С трудом передвигалась, уже не могла оборачиваться, но сохранила здравый рассудок. А еще любила рассказывать сказки. Сказка о жрице, помогающей женщинам найти любовь, была одной из них.
– Дорогая, – говорила прабабушка. – Знаешь, какое самое главное оружие у женщины?
– Зубы, – отвечала я. – И острые когти.
– Нет, моя маленькая, – смеялась она. – Самое главное оружие женщины – это любовь. С ним она победит не только врагов, но и себя. Свои слабости, свои горести.
Я смеялась, представляя, как размахиваю любовью во все стороны, как враги нашего рода падают, пронзенные этим странным оружием.
– Если ты любишь и любима, ты сильна. Но если в тебе нет любви, ты можешь попросить о ней. Всего один раз. Нужно только пожелать всем сердцем и позвать жрицу Богини Стрекозы.
– Жрицу? Бабулечка, а кто такая жрица?
– О, моя дорогая! – улыбалась прабабушка. – Это великая женщина!
Затем мне, маленькой, надоедал этот разговор, и я убегала играть.
Потом прабабушки не стало, и я забыла о жрице. Забыла о многом. Но теперь вспомнила.
Стоя под упругими струями воды, я подняла голову, закрыла глаза и зашептала:
– Жрица Стрекозы, великая женщина, дарующая любовь, помоги. Я больше не могу так жить, я не могу быть рабой, не хочу убивать. Я никогда не любила, боялась любви, считала ее слабостью. Но сейчас готова принять, оберегать, лелеять. Прошу, помоги мне найти мое оружие. Прошу, помоги мне стать сильной.
Вода в нагревателе кончилась, стало холодно, но я так и стояла, прижимаясь ладошками к стеклу и молила жрицу услышать.
Надеялась, но знала, что, скорей всего, такую, как я, никто не услышит. Что такая, как я, недостойна любви.
Все когда-нибудь кончается. Закончился и мой странный порыв. Я решила, что умирать, вызывая Юрьева на бой, пока рано, еще потрепыхаюсь.
Замерзнув, вылезла и кабинки, замоталась в полотенце и пошла к холодильнику. Полки были пусты, а в животе поселилась стая саблезубых тигров. Тигры рычали, скребли ногтями, тигры требовали есть. Да, ребята, похоже, придется нам поголодать.
С одеждой мне тоже не повезло. В сумке остались затрапезные спортивные штаны, старая футболка и разношенные кеды – вещи, которые я положила сюда когда-то давным-давно. И ни белья, ни носков. Надела, а что делать. Вдруг успею заехать домой и переодеться. Надо бы пополнить запасы, иначе после следующего оборота придется идти домой голой.
Я вышла из коморки, дверь прикрыла не полностью, чтобы проветрилось. Возле двери обнаружилась моя сумочка. Значит, в зале прибрались. За вещи я не беспокоилась, у оборотня не воруют, заглянула лишь для того, чтобы взять ключи от машины и посмотреть который час. Время без четверти девять, поздно, поэтому завтрак откладывался на неопределенный срок.
Гад ты, Хозяин, будто знал заранее. Хотя о чем это я, знал, конечно.
До офиса я добралась вовремя. Двери караулили двое охранников: мелкий колдунишка и человек из новеньких. Свежее мясо, значит.