И представление не заставило себя долго ждать.
– Но прежде, я покажу свой товар лицом.
Я невольно дернулась, почувствовав чужие пальцы, коснувшиеся волос. Хозяин медленно по одной вынул шпильки, волосы водопадом упали на плечи.
– Дорогая, надеюсь, ты не против? – спросил он.
Я была против, но разве ж это его интересовало. Конечно, нет.
Он чуть сжал мои плечи, не причиняя боль, только обозначая свое присутствие, но и этого было достаточно. На этот раз я не чувствовала жара, только холод. Казалось, его ладони забирали из моего тела последнее тепло. Кожа покрылась мурашками, кончики пальцев на руках и ногах закололо.
– Ты дрожишь, – он понизил голос до интимного шепота. – Не нужно. Поверь, дорогая.
Если закрыть глаза, прижать руки к ушам, чтобы не слышать возбужденного дыхания колдунов, не видеть их жадных взглядов, можно представить себя героиней чувственной сцены. Но я знала, Хозяин не позволит. Ведь игра должна идти по его правилам.
– Давай, покажем, какая ты у меня красивая.
Его пальцы нашли молнию на платье, и столь же медленно, издеваясь, он начал ее расстегивать. Затем стянул с плеч тонкие бретельки. Больше ничем не сдерживаемое, платье с легким шуршанием упало на пол.
На мне остались только кружевные трусики, чулки и туфли.
– Не нужно стесняться себя, дорогая, ты прекрасна.
Хозяин отошел подальше, вклинился в ряды колдунов, но смотреть не перестал. Я ощущала его взгляд каждой клеточкой своего обнаженного тела.
– Знаешь, а если сделать вот так, будет еще лучше.
Сила тонкой плетью метнулась ко мне, но не ударила, лишь самым кончиком огладила груди, заставляя соски сжаться. Я стиснула кулаки, только бы не сорвался с губ невольный стон удовольствия.
Хозяин знал, как унизить меня еще больше.
– Итак, господа, – он вновь подошел ко мне, обволакивая своим холодом. – Моя Паулина выполнит ваши сокровенные мечты. Любые. Единственное, вернутся она должна своими ногами. Мне, знаете ли, дорога ее шкурка.
Демонстрация не прошла зря, колдуны были возбуждены и азартны.
– Сто тысяч! – выкрикнул один. – Дам сто тысяч!
– Сто тысяч, – картинно поморщился Хозяин. – Не знал, господин Иванцев, что вы такой крохобор. Да за сто тысяч рублей я не продам и полумертвого человеческого ребенка.
– Евро, Хозяин, евро! – ревел старый боров Иванцев. Его лицо раскраснелось, с губ срывались капельки слюны, пальцы сжимались и разжимались, будто он уже мой временный владелец, будто вот-вот приступит к реализации своей самой сокровенной мечты.
Дрожь отвращения сотрясла мое тело, и это не осталось без внимания. Хозяин видел все и пользовался, как и всегда. Торги продолжались.
– Уже лучше, но кто даст больше? Или вы согласны, господа, чтобы моя милая Паулина ушла нынче с нашим дорогим Федором.
– Сто пятьдесят тысяч! – вопили из задних рядов.
– Двести!
– Триста тридцать плюс человеческая рабыня! – в игру вступила ведьма. Прекрасная, как сама жизнь, древняя, как само время.
– Миленка, солнце, ты уверена, что за твою протеже можно выручить хоть рубль? – притворно удивился хозяин. – На вид, она ровесница пещерных людей.
– Макс, не начинай, уж кто-кто, а я прекрасно знаю, на что способны мои люди. – Ведьма сморщила носик, но старухе, которую выставила вперед, велела исчезнуть. Что та и сделала, прячась за спинами присутствующих. – Но раз ты настаиваешь, так и быть, пятьсот тысяч. И ни монетой больше.
Колдуны занервничали, но противиться не посмели. Игра игрой, но стащить у Миленки добычу решался не каждый.
– Пятьсот тысяч – раз, – отсчитывал Хозяин. – Пятьсот тысяч – два. Неужели больше никто не хочет провести три часа с непревзойденной Паулиной?
Вновь пауза, вновь все замолкли, и только тяжелое дыхание Сержа разрывало нереальную тишину. Его ярость я ощущала на языке, она была горька и хмельна.
– Пятьсот пятьдесят и три молодых раба. Женщина остается со мной до утра.
Я вздрогнула. Этот голос был мне знаком не понаслышке, он грубый, жесткий, как и его обладатель. Впрочем, все здесь знакомы с Воротаевым, если не лично, то с чужих слов. И знали, этот колдун способен на многое. Наслать неизлечимую болезнь, шантажировать жизнью родного, мучить, продать, как ненужную вещь, убить – это лишь малый список того, на что готов пойти Воротаев ради достижения цели. И сейчас его цель – я.
Появление Воротаева было неожиданностью. Для всех. Оно же стало той самой последней каплей, что прорвало плотину терпения. Ведь и Сережа понял, что может сделать со мной этот колдун. Чужая ярость окатила меня горячей волной, заставила волоски на руках встать дыбом. Я услышала звук разбиваемого стекла, мат, стук каблуков по полу.