Выбрать главу

Я стёрла капли с лица и, полная дурных предчувствий, поспешила под стеклянную крышу остановки. Мозг, перегруженный за день загадками и недомолвками, требовал отдыха. Какие цели у декана? Зачем эти нелепые намёки, если я ни слова не понимаю? Следует ли чего-то опасаться? И если да, то чего? Ещё и Алек со своими предупреждениями. И Павел, будь он неладен. Может это именно он меня подстерегает в ночи? Может о нём предупреждал Ящер?

Единственной хорошей новостью было то, что, похоже, мои прогулы совершенно никого не волновали. Но радоваться я не спешила.

В висках болезненно стучали молоточки, хотелось сжать голову руками и давить, пока они не замолкнут. Темнота сгущалась, а нужного автобуса всё не было. Время стремилось к отметке “десять вечера”. Скорей бы добраться до дома и завалиться в кровать, проспаться. Может быть утром всё окажется сном…

Я нетерпеливо ходила вдоль остановки. Старые кроссовки, не выдержав испытание Питером, давно уже вымокли и противно хлюпали при каждом шаге.

Автобусы и маршрутки словно смыло дождём, иначе как объяснить, что за сорок минут ни один так и не подъехал? Пальцы у меня знатно продрогли, зубы не попадали один на другой. Молоточки в висках потяжелели и грозили проломить череп.

Чтобы хоть как-то сдвинуться с мёртвой точки, я решила прогуляться до ближайшего метро. А то так и состариться можно в ожидании.

Пока шла, капли барабанили по куртке, волосы прилипли к лицу гадкими сосулькам. Обиженно тявкала моя Лиса, выражая общее настроение. Плотнее затянув шарф, я семенила по улице, приглядываясь и прислушиваясь к каждому прохожему.

Мне то и дело мерещился запах сырой земли и травы, а ещё странный дух гнили, от которого нутро сводило. Тревога накатывала волнами. С каждым шагом она ширилась и множилась, грозя перерасти в беспричинную панику.

“Успокойся, ты просто накручиваешь”, — уговаривала я себя, как вдруг уловила звук шагов позади. — “Это, наверняка, прохожий и только”, — в волнении подумала я, но всё же обернулась.

Улица была безлюдна.

Редкие машины скользили тихо, словно тени. Звуки поглощал дождь. Но стоило начать идти, и уши вновь уловили отчётливую, тяжёлую поступь за спиной. Сразу вспомнились разговор с деканом про стекло и про руку… а ещё его слова: “Вы сегодня ничего не бойтесь”… Ага, проще сказать, чем сделать!

Моя белая Лиса настороженно принюхалась. Запах гнили ударил в нос столь отчётливо, что я снова в испуге обернулась, крикнула в темноту:

— Эй! Кто тут!? Павел, это ты!?

Я вглядывалась в бессловестную стену дождя, как вдруг в ней мелькнула чья-то зловещая тень — словно гигантский волк с горящими глазами. К чёрту всё! Я побежала, что было духу.

Метров через триста жалобно заныла печень в правом боку. Теперь я уже не бежала, а ковыляла. Самое странное было то, что мне навстречу не попадалось ни одной живой души. А там где должен был быть поворот к зданию метрополитена — поворота не оказалось. Я в панике оглядывала дома. Неужели пропустила поворот?! Что вообще это за место!

За спиной слышалось тяжёлое дыхание, дух гнили душил. Что же мне делать! С бешено колотящимся сердцем, я побежала, куда глаза глядят. Из-за дождя, никак не получалось включить навигатор на телефоне. Пытаясь нажать нужные кнопки, я свернула на очередную улицу и застыла. Та оказалась тупиком.

Позади раздалось рычание, от которого душа упала в пятки. Я прошептала, с мольбой:

— Павел, пожалуйста… — и медленно обернулась.

Передо мной стояли двое.

Сцена 4. Охотники

Это были незнакомцы. Две абсолютно одинаковые высокие фигуры в потёртых байкерских куртках. На шеях цепи, на карманах — железные заклепки с черепами. Рыжие в чёрных пятнах морды, округлые уши и насмешливый оскал. Тонкие нити слюны тянутся с подбородка. Гиены.

В первый момент казалось, будто они держатся за руки, но, приглядевшись, я поняла, что даже при желании, они не сумели бы отпустить друг-друга. Их покрытые рыжей шерстью руки срослись, как срастаются сиамские близнецы в утробе.

Гиены одинаково скалились, жёлтые клыки ярко выделялись на фоне красной пасти. От одного их вида у меня во рту пересохло от страха.

Оттесняя меня к тупику, Гиены синхронно шагнули вперёд. Свет от фонаря упал на их морды — мокрые от дождя и совершенно одинаковые во всём кроме цвета глаз. У монстра слева они были кроваво-красные, а у другого — голубые, словно лёд.

Я отступала. Всего четыре шага и спина упёрлась в шершавую, кирпичную стену. Горло сдавил приступ тошноты. Вонь была такой, словно на меня наседали гниющие трупы. И бежать от них было некуда.