— Господи… — обморочно шептала я, стараясь не отставать. Ноги заплетались. — К-как мы прошли насквозь дома?
— Это иллюзия. Никакого дома там нет, — в волнении ответил Павел. Дыхание у него было загнанным, а сам он — как на иголках.
— Иллюзия? Ох, ладно… Но кто эти твари?! — голос у меня сорвался. Я ускорила шаг, чтобы поспевать за Койотом. От пережитого страха трясло изнутри.
— Это охотники. Я же предупреждал тебя! Они времени зря не теряли… Но уж слишком скоро заявились, даже по моим меркам.
— Охотники? На меня? Зачем я им сдалась?! — в голос прорвались нотки истерики.
— Им нужна не ты конкретно, а твой Эмон.
— Эмон?
— Лиса. Её энергия. Если заберут себе, то станут сильнее. И нет, это не преступление. Ты теперь вне закона, и, повторю ещё раз, я предупреждал!
— Бред какой-то. И что, они бы убили меня? А ты… как ты здесь оказался?
— Считай тебе повезло, что мимо проходил. Хватит болтать, шевели булками. Много будешь знать, до старости не дотянешь!
— До завтра бы дотянуть, — чуть не плача, пробормотала я.
Мы бежали так отчаянно, точно от голодной стаи волков, а улица всё не кончалась. Ветер поднялся столь сильный, что едва не выбивал дух. От холода сводило зубы. Я приметила на одном из домов табличку с номером 35, а через минуту мы снова пробежали мимо того же дома. Хоть мы двигались в одном направлении, каким-то образом окружение не менялось.
Павел тоже это заметил, выругался так цветисто, что в другое время у меня заалели бы уши. Неподалёку виднелся магазин одежды. Он был закрыт, но стеклянные витрины горели, освещая пространство. Койот бросился к магазину, начал торопливо щупать окружающие его кирпичные стены, лихорадочно ища что-то. Я растерянно топталась рядом, не зная, чем помочь.
— Ищу слабое место иллюзии, вроде стыка… — торопливо объяснил Койот, заметив моё волнение. — Эти Гиены, судя по всему, мастера наваждений… Крайне опасные мудилы.
— Это ты верно подметил, шакал! — раздалось справа, и под свет ближайшего фонаря вышли гиены. Они были разъярены, как бывают разъярены дикие звери, у которых отбирают мясо. Я отступила поближе к Койоту. Каким бы стрёмным типом тот не был, его я опасалась куда меньше, чем этим воняющих гнилью тварей.
— Красть добычу охотника, — разевая слюнявые пасти, проревели братья, — самая тупая идея, которая могла прийти в твою безмозглую голову, шакал.
Павел, сделав вид, что крайне удивлён, улыбнулся во всю клыкастую пасть, но было видно, как у него сводит скулы от напряжения:
— Господа, тысяча извинений! — он развёл руками. Два его хвоста нервно метались по земле. — Произошло ужасное недоразумение! Мы с этой девушкой вместе. Как раз сегодня собирались регистрироваться в ведомстве. Очень жаль, что ввели вас в заблуждение. Понимаю, не очень приятно, но потраченное время я вам как-нибудь компенсирую.
Гиены смотрели недоверчиво, переводя взгляды с Койта на меня и обратно.
— Вместе? — рыкнул голубоглазый. — Что ты думаешь об этом, Жак?
— Думаю… нас пытаются обвести вокруг пальца?
— Навешать лапши, — оскалился Нильс.
— Но мы не едим лапшу, зато не против лисятины, — хмыкнул Жак. — Как ни крути, регистрация не была завершена. Никаких других меток или Уз на Лисе не имеется. А значит Белоснежка принадлежит тому, кто первый заявит на неё права.
Павел сжал мою руку, голос его дрогнул:
— Мы как раз собирались закрепить партнёрство, когда нас грубо прервали. Но никаких обид, предлагаю просто разойтись.
— Хорошая история, жаль в неё ни капли не верится. Отойди в сторонку, шакал. Иначе сам пострадаешь!
Гиены пошли на нас, точно быки на красную тряпку. Нас разделяло не больше пары десятков шагов. Спазм сжал горло. Я слышала, как Павел шепчет что-то, словно молитву проговаривает, или заклинание. У него же есть сила, так? Значит он может её использовать? Но почему-то не торопится? Почему?! Может готовится? Может ему нужно время? Или противники слишком сильны?
— Последний раз предупреждаю, мы пара, — пригрозил Павел, когда Гиенам оставалось сделать буквально пять шагов. — Тина! Подтверди! — Он с силой сжал мою ладонь. Меня затрясло, как в лихорадке, в пальцах ударами разрядов отдавался пульс.
— Это так! — крикнула я. Лиса взвыла. А следующие мои слова буквально сотрясали воздух: — Мы истинные партнёры!
Едва прозвучала последняя фраза, как нутро обожгло. В солнечном сплетении будто взорвался пузырь с раскалённой лавой. Я не успела даже вскрикнуть. Жар исчез так же быстро, как и появился.