— Вообще-то да и даже пригласил потанцевать, но…
Доктор практически выдергивает Никки со стула.
— Потанцуй с Луисом.
— Я не очень хорошо себя чувствую, — бормочет она.
— Ну же, милая. Хотя бы притворись, что тебе весело.
— Отец, я не хочу веселиться или притворяться, что мне весело.
— Не груби, — одергивает ее мать и подводит Никки ко мне. — Потанцуй с мальчиком.
Предлагаю Никки локоть, чтобы она оперлась на него, но девушка, не дожидаясь меня, гордо выносит свою соблазнительную фигурку на танцпол.
— Удачи! — кричит мне доктор Круз.
Начинает играть быстрая песня, и Никки принимается танцевать — просто так, в толпе людей. Я наблюдаю, как неуклюже она притворяется, что расслабилась, и знаю, что это насквозь фальшиво, — девушка даже не улыбается… даже не хмурится. Она просто… находится здесь, и все.
Стараюсь приблизиться к Никки, танцевать совсем рядом, глядя, как ее тело движется под музыку. Она не то что хорошо танцует… она прямо-таки отвратительно танцует. Но, кажется, не замечает, как смешно выглядит, дергаясь, словно робот, посреди танцпола. И даже глаз на меня не поднимает. На самом деле занимается Никки тем, что переходит из одной группы в другую, чтобы никто не смог претендовать на нее как на партнершу по танцу.
Но тут начинается медляк. Никки резко останавливается. Тянусь к ее талии и мягко привлекаю к себе. Теперь мы стоим лицом к лицу. Она смотрит на меня: длинные ресницы почти касаются бровей, а глаза такие, что я бы растаял в них, если бы она мне позволила. Воздух между нами так пульсирует электричеством, что в этом просто невозможно ошибиться. Если мы с ней будем вместе, случится взрыв… в хорошем смысле слова. Она пытается меня припугнуть, и выглядит это адски сексуально. К тому же я не из пугливых.
— Hola, corazón[29], — говорю я и шевелю бровями.
Жду, что она улыбнется. Или даже засмеется. Но на то, что мне засадят коленом в пах и прошипят «Иди на х…» — я точно не рассчитываю. А Никки Круз делает именно это.
8. Никки
Я НЕ СОБИРАЛАСЬ ЭТОГО делать.
Ну ладно, лукавлю. Я правда собиралась врезать ему по особо нежным местам. Только не хотела делать это так сильно — перед всеми, включая жениха и невесту. И моих родителей. И его мать. И всех, кому в тот момент приспичит тусоваться на танцполе.
Пока Луис, схватившись за промежность, морщится от боли, я ухожу, направляясь к женскому туалету. Хотя это больше смахивает на бегство. Может, если я быстро исчезну куда подальше, никто не узнает, что дочь доктора Круза совсем головой двинулась. Слабая надежда, знаю.
Запираюсь в кабинке, всерьез рассчитывая засесть тут навсегда, если так у меня получится хотя бы какое-то время не встречаться лицом к лицу с остальным миром. Минут пять притворяюсь, что меня не существует, и мысленно желаю оказаться каким-нибудь вымышленным персонажем в одной из дурацких игр Бена. Наконец мне начинает казаться, что тучи разошлись, на горизонте все чисто… и тут я слышу цоканье каблуков по плитке и стук в дверь моей кабинки.
Тук-тук-тук.
— Никки, это мама. — Костяшками пальцев она барабанит по двери. — Открывай.
— Что, если я не хочу?
В ответ мама лишь сильнее колотит по пластику.
Медленно открываю дверь.
— Ну вот, — говорю я, выдавливая из себя улыбку.
— Не нувоткай мне, юная леди. Ты поставила нас с отцом в отвратительное положение.
— Извини, — на автомате отвечаю я.
— Тебе не только передо мной придется извиняться. Что, ради всего святого, на тебя нашло, Никки?
— Ничего. — Если я скажу правду, мама узнает мою тайну. А я еще не могу с ней поделиться. По крайней мере пока сама не выясню, что теперь делать. — Я просто… Это случайно получилось.
— Случайно? — переспрашивает мама, видимо, не особо поверив. Потом вздыхает. — Не знаю, что с тобой происходит, Никки, но причинять боль другим людям и позорить себя и свою семью — это точно не выход.
Знаю. Но я не могла просто стоять там, позволив Луису обнимать меня за талию сильными руками. Хотелось положить голову ему на грудь и притвориться, что вот он, рыцарь в сияющих доспехах, желающий отомстить за мою поруганную честь. Но все это, конечно, сказки. Когда он заговорил со мной по-испански, это слишком сильно напомнило мне о Марко и о самой большой ошибке в моей жизни. У меня нет ни рыцаря, ни чести.
— Видимо, ты хочешь, чтобы я извинилась.
Мама кивает.
— Да. И чем быстрее, чем лучше.
Смотрю, как мама выходит из туалета, оставляя меня одну. Она хочет, чтобы я сама приняла решение извиниться, и не станет заставлять меня это делать. Снова запираюсь в кабинке и прислоняюсь спиной к двери.