— Я думаю, да.
— Круто. — Он наклоняется и целует меня в щеку. — Мои друзья думали, что ты придешь в бешенство. Ударишь меня или что-то в этом роде.
А это неплохая идея. Но нет, я не смогу его ударить. Прежде чем я успеваю открыть рот и попросить его вернуться ко мне, потеряв при этом всякое достоинство, он разворачивается, чтобы уйти. И он уходит. С глаз долой, но определенно не из сердца.
Он променял меня на банду.
Мое дыхание становится прерывистым. Я смотрю на озеро, испытывая желание окунуться в него, и притвориться будто бы ничего не было. Отчаяние накрывает меня, как волны берег, и я начинаю неудержимо трястись. Мои колени опускаются на песок, и горячие слезы вновь текут из глаз. На этот раз даю им волю. Я кричу и плачу, когда вспоминаю каждый момент, что мы провели с Марко и молюсь, чтобы это была обычная задержка, а не беременность.
Забеременеть в пятнадцать лет не входило в мои планы.
Глава 3
Луис
Думаю, что мой секрет раскрыт. Если бы не та дурацкая змея, я бы не упал со скалы, и моя мама не сидела бы сейчас в больничной палате и не кидала мне взгляды, типа «У тебя огромные неприятности».
Оказалось, что в укусе змеи не было яда, один из ее клыков просто проткнул нерв в моей руке, поэтому я чувствовал онемение. После моего падения, Брук в панике позвонила своему отцу. Он приехал и отвез меня в больницу. Пережить укус змеи было достаточно легко. А вот слушать нескончаемую лекцию от мамы было просто пыткой.
Я сильно поцарапал ноги о камни во время падения. Я должен радоваться, что смог схватиться за выступ своей не поврежденной рукой, хоть и содрал в процессе себе кожу от ладони до запястья, что аж практически зашивать пришлось. В итоге, доктор сказал, что порезы не такие уж и глубокие, швы накладывать не нужно, и просто попросил медсестру их забинтовать.
Мама скрещивает руки на груди, наблюдая, как я пытаюсь принять удобное положение на больничной кровати.
— Ты меня до смерти напугал, Луис. Кто сказал тебе лезть на гору без страховочного каната?
— Никто.
— Это было глупо, — говорит она мне, озвучивая очевидное, пока смотрит, как медсестра забинтовываем мою руку.
— Я знаю.
Я смотрю на своего брата Алекса, облокотившегося на подоконник. Он качает головой, размышляя, скорее всего, о том, и как это ему достались два младших брата, у которых, наверное, в роду написано попадать в глупые и опасные ситуации. Папа умер до того, как я родился, поэтому Алекс был старшим мужчиной в семье, с тех пор, как ему было шесть. Теперь ему двадцать два.
Нужно отдать Алексу должное. Он всегда пытался оградить нас от неприятностей. Карлос с самого начала был сорви-голова. Мама говорила, что он родился крича и брыкаясь, и не перестал это делать до подросткового возраста. Затем, вся эта энергия была переправлена на драки с теми, кто был достаточно глуп, чтобы его разозлить.
Алексу было двадцать, когда мама отправила Карлоса к нему на перевоспитание.
Теперь Карлос в армии, а Алекс собирается жениться на Бриттани Эллис, девчонке, с которой он встречается со старшей школы.
Медсестра заглядывает в палату.
— Миссис Фуэнтес, нам нужно, чтобы вы подписали несколько бумаг.
Как только мама выходит за дверь, Алекс подходит ко мне.
— Тебе крупно повезло, идиота ты кусок, — говорит он. — Если я еще раз узнаю, что ты это делаешь, я лично надеру тебе задницу. Понял?
— Алекс, это была не моя вина.
— О, Черт, — говорит он, закрывая ладонью глаза, как будто у него ужасно болит голова. — Ты звучишь, как Карлос.
— Я не Карлос, — отвечаю я.
— Вот и не веди себя, как он. Я женюсь через две недели. Две недели, Луис. Последнее, что мне сейчас нужно, так это, чтобы один из моих братьев сорвался с гребаной скалы и разбился насмерть.
— Технически, это не было скалой, — говорю я ему. — И шансы того, что при подъеме меня укусит змея были...
— Я тебя прошу, — говорит он, прерывая меня. — Мне не нужна статистика. Мне нужен мой брат на свадьбе.
В дверях появляются пятеро девчонок, включая Брук, Джейми и еще троих их подруг. Они все держат в руках шарики, на которых написано «Поправляйся поскорее». Я издаю смешок, когда мой брат смотрит в шоке на этот парад девчонок, которые начинают привязывать шарики к моей кровати.
— Как ты себя чувствуешь, — спрашивает Брук.
— Хреново, — отвечаю я, поднимая обе забинтованные руки — одну с укусом змеи, а вторую, разодранную камнями при падении.