— Наша машина прямо там. Видишь? — говорю я, а адреналин прямо зашкаливает во мне.
Он кивает.
— Побежим к ней и свалим отсюда без оглядки, — продолжаю я.
— Понял.
— Если они будут стрелять, пали по вагонам, чтобы припугнуть их. Надеюсь они начнут укрываться, так у нас хотя бы будет больше времени, чтобы добраться до машины.
Сейчас нет времени, чтобы выработать план Б, потому что парни собираются окружить нас. Если мы не поспешим, нам крышка.
— Бежим! — кричу я, и мы оба направляемся к мустангу Энрике.
Мой пульс подскакивает, когда раздаются выстрелы. Я запрыгиваю в машину и смотрю на Марко. Он высовывает оружие в окно и начинает палить, пока я завожу мотор.
Под дикий визг шин я уезжаю, понимая, что мы только что были на волосок от смерти.
— Положи оружие в бардачок, — говорю я ему, протягивая мою пушку. Я проверяю зеркало заднего вида на наличие полицейских, но никого не вижу. Звук нашего тяжелого дыхания наполняет автомобиль.
— Почти попались, — говорит Марко, оперившись головой на сиденье. Через секунду он выпаливает: — Святое дерьмо! Луис?
— Что?
— Чувак, тебя подстрелили.
Я смотрю на свой бицепс. Кровь струится вниз по моей руке и окрашивает сиденье автомобиля, поэтому я отдаю свою толстовку Марко и говорю, чтобы он завязал рукава вокруг моей руки.
— Я в порядке, — говорю я ему. — Это царапина.
— Из царапин не хлещет кровь, Луис. Ты уверен, что ты в порядке?
Могу себе представить лицо mi'ama, когда она увидит мою рану.
— Я пойду к Энрике и проведу там ночь. Он знает, что делать.
— Тебе повезло, что ты остался жив, — говорит Энрике, когда я появлюсь у него через полчаса. — Твоя рука...
— Я, вроде как, налетел на пулю в Фремонт 5, — говорю я ему.
Он кивает.
— Твоя мама изойдется на дерьмо, а потом она убьет тебя. Чу — тот еще сукин сын, посылающий детей на территорию Ф5.
— Кому ты рассказываешь.
Я принимаю душ в квартире Энрике над гаражом. Пуля прошла навылет, но оставила дырку сантиметров в пять, и сейчас, когда я рассматриваю свою свежую рану, она болит, как черт. Мне не трудно будет скрыть ее, даже при наличии повязки. Я просто буду носить толстовку и рубашки с длинным рукавом до тех пор, пока она не заживет.
— Куда свалил Марко? — спрашивает у меня Энрике, после того как закрывает гараж и встречается со мной в квартире.
— На склад. — Я надеваю рубашку Энрике, которую он дал мне после того, как позвонил mi'ama и сказал, что я останусь у него сегодня. — Что ты знаешь о моем посвящении? — спрашиваю я у двоюродного брата, пока он достает пиво из холодильника.
— Я не знаю ничего об этом, — говорит он, одаривая меня напряженным взглядом. — И если бы знал, то, наверное, не смог бы сказать тебе. Понятно?
Он что-то знает. Я киваю. Это бесполезно — пытаться вытащить какую-нибудь информацию из него. Если он поклялся хранить тайну, то унесет её вместе с собой в могилу.
Закон Молчания Кровавых Латино.
Это один из пока еще не нарушенных мной законов, но я намереваюсь это исправить, рано или поздно.
Глава 38
Никки
Спустя две недели после того, как Луис поклялся мне, что не состоит в КЛ, наступил его восемнадцатый день рождения. Мои родители на каком-то званом ужине в городе, а мой брат на игровом турнире в Висконсине, поэтому я пригласила Луиса к себе на романтический ужин в честь дня рождения.
Я не повар, но знаю, как готовить по рецепту. Я купила мексиканскую книгу рецептов в книжном магазине. Мы не часто готовим настоящую мексиканскую еду, поэтому большинство рецептов незнакомы для меня.
Если не считать завтрак, мои родители обычно заказывают еду на вынос, или мы едим в Брикстоне. Если мама начинает готовить, то это просто паста или что-то с мясного рынка, специально расфасованное и маринованное, так что мы должны просто засунуть его в духовку.
Луис приезжает в шесть, точно в срок, с букетом желтых нарциссов в руке. Стебли перевязаны большой желтой лентой.
— Эй, — говорит он.
— Эй, — отвечаю я.
Он осматривает моё облегающее черное платье, которое демонстрирует все мои изгибы.
— Черт, Ник. Ты выглядишь удивительно. — Он смотрит на свои джинсы и морщится. — Извини, я не особо наряжался.
— Мне не нужно чтобы ты наряжался. Ты одет с иголочки, такой, какой есть. — Я беру цветы. — Ты не должен был приносить мне цветы. Это твой день рождения, не мой.
— Я хотел принести тебе что-нибудь, — говорит он. Когда я подношу цветы к носу, чтобы понюхать, Луис выглядит нервничающим.