Я говорю Кендалл не идти за мной и поворачиваюсь, чтобы убежать. Я бегу не останавливаясь и уже через двадцать минут нахожусь дома. Поднимаюсь наверх и запираюсь в своей комнате, чувствую себя полной идиоткой.
Вытаскиваю тест из сумки и открываю его. Делаю медленный вдох. Вот он. Момент истины.
Я незаметно проскальзываю ванну, радуясь тому, что вся семья занята просмотром телевизора в гостиной.
Сделав все по инструкции, я держу полоску в руке и с нетерпением жду результатов.
Смотря в маленькое пластиковое окно, которое покажет мне мое будущее, я осознаю три важные вещи, которые открыл для меня Марко: парни будут лгать тебе в лицо лишь бы заняться с тобой сексом, нельзя верить парням, если они говорят: «я люблю тебя», и я никогда больше не буду встречаться с парнями с Южной стороны Фейрфилда.
Глава 5
Луис
Две недели спустя после моего знакомства со змеёй, я в смокинге на свадьбе брата. Никогда не думал, что Алекс когда-нибудь женится. И никогда не думал, что вернусь в Иллинойс. На сей раз мы в деревне Уинне́тка в съёмном доме на Шеридан Роуд. Отсюда меньше пятнадцати минут до южной части Фейрфилда, где мы раньше жили, а мир всё равно здесь кажется другим.
— Estás nervioso[3]?— спрашиваю я Алекса, наблюдая за его безуспешными попытками завязать бабочку.
— Estoy bien[4]. В отличие от этой дурацкой штуки. — Алекс фыркает, вытягивает завязки из под накрахмаленного воротничка и бросает бабочку на пол. Затем он проводит рукой по волосам, тяжело вздыхает и смотрит на меня. — А почему твоя не выглядит так, словно её завязывал ребёнок?
Перетерпев боль в руке, я лезу в задний карман брюк и достаю аккуратно сложенный листок бумаги.
— Я распечатал инструкцию из интернета, — гордо говорю я, демонстрируя её.
— Какой же ты ботан, Луис, — встревает в разговор Карлос. Он пересекает комнату и выхватывает бумагу из моих пальцев.
Карлос не стал заморачиваться и брать в аренду смокинг, он надел свою парадную армейскую форму. По тому, как он её носит и по его выправке, я понимаю, насколько он горд тем, что служит в армии, а не состоит в банде как раньше, когда он я и мама жили в Мексике.
— Вот, — Карлос поднимает бабочку и передаёт её Алексу вместе с инструкцией. — Не заставляй свою невесту ждать у алтаря. А то она решит бросить тебя и выйдет замуж за какого-нибудь белого мальчика — спеца по инвестициям.
— Пытаешься разозлить меня? — Алекс отталкивает Карлоса, пока тот смеётся, стоя у пластикового контейнера с аккуратно уложенной внутри бутоньеркой из красной розы.
— Estoy tratando[5]. — кивает Карлос. — У меня девять месяцев не было шанса поиздеваться над тобой. No puedo parar[6].
Я только собираюсь помочь Алексу завязать бабочку, как в комнату заходит мама.
— Что делаете, мальчики? — спрашивает она, как будто мы все еще ее маленькие чертята за проказой.
— Спорим, — серьезно отвечает Карлос.
— Сейчас не время.
Карлос целует её в щеку.
— Для спора всегда есть время, если ты Фуэнтес.
Мама долго смотрит на него, а потом возводит глаза к потолку.
— Господь, дай мне сил.
Она берёт бабочку Алекса и накидывает завязки ему на шею. Через тридцать секунд бабочка идеально завязана.
— Спасибо, мам, — говорит ей Алекс.
Закончив, она смотрит на Алекса и вдруг прячет лицо в ладонях.
— Мой старший hijo[7] женится. Твой отец так бы тобой гордился, Алехандро. Заканчиваешь колледж, а теперь ещё и женишься. Главное... не забывай откуда ты родом. Me Entiendes[8].
— Не забуду, — уверяет он ее.
Мама крепит бутоньерку на лацкан его пиджака, а затем отходит и смотрит на нас троих. Её руки сжаты на груди, а глаза влажны от слёз. — Мои мальчики выросли.
— Не плачь, мам, — просит Алекс.
— Я не плачу, — врёт она, а слеза тем временем скатывается вниз по щеке. Мама быстро её смахивает, резко выпрямляется и идёт к двери. — Карлос, Луис, соберите остальных друзей жениха и скажите, пусть будут готовы.
Её взгляд падает на Алекса.
— Поторопись, Алехандро. Церемония вот-вот начнётся.
Она закрывает дверь и оставляет нас одних.
Я вижу, как Алекс подходит к окну и начинает разглядывать озеро Мичиган. Частный пляж заполнен стульями, а на них сидят гости, ожидающие жениха и невесту.
— Я не могу, — говорит он.