- Зинка звонила...
- И что? - Сердце Людмилы оборвалось.
- Да ничего... Тебя спрашивала.
- А ты? - Чувствуя, что у нее подкашиваются ноги, она вцепилась в косяк двери.
- А чего я? Не пришла еще, говорю...
Людмила кинулась к телефону. Набрала номер. Занято! Неужели что-то случилось? Неужели провал? Ее кидало то в жар, то в озноб.
- Алло? - раздался в трубке голос ненавистной подруги.
- Звонила? - спросила она, стараясь привнести в голос безмятежную интонацию.
- Ну да... Ты где шляешься?
- Да так... Прогулялась. Вечер - сказка!
- Слушай, у нас большие проблемы...
Все тело Людмилы стало ватным. Преодолевая обморочный звон в ушах и подступающую тошноту, выдавила:
- Что такое?
- Послезавтра ревизия. Как у тебя с... Ну, ты понимаешь...
Закрыв в изнеможении глаза, она произнесла через силу:
- Завтра обещали дать...
- С гарантией?
- Да...
- Ну давай, подруга, не подведи, а то - полный абзац!
Все еще только начиналось... Завтра предстоял нелегкий разговор с Лехой, уже обнаружившим вместо двадцати заветных тысяч лишь четыре; беседа со следователем, который наверняка станет придерживаться версии о причастности к краже сотрудников отдела, а уж сволочная Зинка в этой версии утвердится сразу и бесповоротно.
И пусть! Подогревать чьи-либо подозрения в отношении ее, Людмилы, она все равно не станет. Ведь если выплывет на свет неудавшаяся комбинация с игрой на курсе доллара, Зинке - хана! Да и что ей Зинка! Что ей вообще вся эта вонючая служба, когда под заветной березкой лежит сумма, которой и до пенсии не заработать! Главное - хладнокровие... И еще - Леха. Случись с ним что - ее песенка спета. А хотя... Ну, родственник мужа. Часто был у них дома, имел доступ к ключам, мог сделать слепок... И на работу заходил, знал, что в сейфах оружие и деньги... Да, главное сейчас - хладнокровие.
Леха позвонил в восемь часов утра, как и условились. Прошипел со злобой:
- Ну ты меня и подставила, родственница дорогая!
- Что такое? - пролепетала Людмила с испугом.
- Ты говорила - двадцать. А там... всего лишь одна!
- Как... одна? - искренне озадачилась сообщница, не сразу уяснив финт вероломного деверя.
- А так! За что старались? В общем, сувениры у меня, двигаю в деревню. В столице появлюсь на следующей неделе, разберемся. Бывай!
Хлестнули короткие гудки, и Людмила, ошарашенно вслушиваясь в их череду, с невероятным облегчением уяснила: получилось! А Леха... Вот же мазурик! Что было бы, если она поступила с ним по-честному? Ха! "Тысяча"! На трешку нагрел! Ну и подавись своей трешкой, жлоб распроклятый! А ведь еще наверняка станет претензии выдвигать, хамло! Ну и выдвигай! Откуда ей знать, куда начальница из сейфа деньги дела? Было двадцать... Где остальные вопрос к Зине. Хочешь ей его задать? То-то! Сиди и не рыпайся, суслик косолапый, в своей сельской местности! Выращивай огурцы на закусь! Но все же - мерзавец! Надуть на трешку!
- Кто звонил? Чего ты бормочешь? - повернул к ней сонное лицо муж.
- Спи! - Она резко откинула одеяло, поднимаясь с постели. - Первое кино только в десять часов начнется! Так что дрыхни, дорогой товарищ. По делу звонили...
Леха
Повесив трубку уличного телефона-автомата, Леха поспешил к дожидавшейся его за углом машине.
Обуревали Лехой чувства достаточно сложные. Гнев и радость, разочарование и одновременно облегчение от безнаказанно совершенной кражи.
Относительно двадцати тысяч баксов Людка, ясное дело, ему насвистела, а может, и прикарманила их большую часть - но как это докажешь? Свалит все на Зинаиду. Проворная гангрена! Но коли так, то и он ничего не знает! Была в сейфе штука зелененьких и - привет! А оружие потихоньку продаст, этот товар всегда в цене, на все времена товар! Людке же сообщит: в деле был кореш, подписался кореш на дело за десятку зеленых, так что мы корешу еще и должны за туфтовую наводочку... Тем более, скажет, кореш - мужик серьезный, три ходки за ним, так что шуточки в сторону...
Он покосился на управлявшего машиной Витька - своего соседа по поселковой улице. Витек в самом деле имел три судимости - две за хулиганство, одну за мелкую кражу, но с недавней поры остепенился, работал на коммерческой лесопилке, приобрел подержанную "девятку" и ныне за скромные гонорары ездил с Лехой за товаром в столицу.
О краже Витек ничего не знал. Леха попросту указал ему переулок, куда надлежало подъехать ранним утром. Спустившись через окно по веревке в кусты, отсиделся в них до рассвета, ожидая соседа. Далее, не вдаваясь в пояснения, погрузил сумки с оружием в багажник и вручил Витьку сотню долларов за сутки простоя и раннее пробуждение.
Истомленно крякнув, Леха достал из пакета ледяную бутылку пива, сковырнул торцом зажигалки пробку и с наслаждением проглотил янтарную морозную жидкость. Хлопнул по плечу Витька:
- Чего грустный, мастер баранки? Выпить хочешь, а нельзя?
Витек равнодушно посмотрел на самодовольную физиономию Лехи. Его серенькие, выцветшие глаза, глубоко сидящие под выпирающими, как у шимпанзе, надбровными дугами, были, как всегда, отрешенно-пусты.
- А чего радоваться?
- Как чего? - удивился Леха. - За ночь стоху срубил... А всего-то дел...
- Каких дел? - донесся неприязненный вопрос.
- Ну... вот и я о том же... Ночку в машине посидел, покемарил - все искусство... - Леха запнулся: в тоне водителя он почувствовал некую враждебность.
- А-а... Это - да! - неожиданно широко и беззаботно улыбнулся Витек, обнажив мелкие и редкие зубы. - Это - чтоб так каждую ночку!
Подкатившая настороженность, уколовшая Леху, моментально испарилась.
- Я бы и сам не против, - сокрушенно сообщил он, вновь прикладываясь к бутылке. - Но планида наша иная... Один раз фарт, пять раз без карт...
- Но сегодня ты, чувствую, козырную игру провернул, - благожелательно уточнил Витек, сворачивая с трассы на бетонку, ведущую к поселку.
- Ну, как сказать... - отозвался Леха, вновь озабоченно постигая какую-то неприятную нотку в голосе водилы.
- Вот и скажи... - Витек принял вправо, притормозил у края березовой рощицы. Заглушил двигатель. - Вот и скажи, - повторил уже с откровенной неприязнью, - почему меня за фрайера гнутого держишь? А?