- Х-хе! - Деверь усмешливо дернул щекой. - Вопрос не по адресу!
- Я так знала... - произнесла Людмила с многозначительным презрением в голосе.
- Ты, Люда, зря, - вступился за брата муж. - У человека беда...
- Засада просто! - бодро подтвердил Леха, заправляя в пасть шмат ветчины, предназначенной для семейных завтраков в течение будущей рабочей недели. - На тачке я по пьянке кокнулся. Тачку - в утиль, права отобрали. Теперь с корешем за товаром езжу, арендую телегу. Хотя чего езжу? - Леха недоуменно пожал широкими плечами. - Товар встал, в деревне нищета. Натуральным хозяйством народ пробавляется.
- А, ну теперь пей смело... - сделала вывод Людмила.
- Чего и вам желаю! - Леха налил очередную рюмку.
Поговорить с Лехой Людмиле удалось лишь утром, когда муж ушел на свой разоренный завод точить железяки для подвернувшейся ненароком халтурки. Посвящать супруга в свой план, возникший у нее накануне, ей не хотелось.
Убирая остатки былой трапезы и холодно поглядывая на заспанного, истомленного похмельем Леху, недовольно щурившегося на бьющее в раскрытое окно утреннее солнце, Людмила произнесла:
- Есть возможность заработать двадцать тысяч зеленых. Интересует?
- Излагай... - Деверь раскрыл холодильник, внимательно изучил его содержимое. - Вроде тут пиво было...
- Размечтался! Потерпишь!
Разочарованно закрыв холодильник, Леха откинулся на спинку низенького кухонного диванчика. Проговорил:
- Ну, двадцать тысяч. Продолжай.
- Вот и "ну". Только разговор между нами... Мой благоверный ни при чем, ясно? Все равно толку от него как от кота на пашне... Присоска к телевизору!
- Я понял.
- Значит, так. У меня тоже проблемы. Долг, проценты... В общем, личное. А в нашей конторе у начальницы в сейфе эти самые двадцать тысяч... Для экспертизы. Времени - в обрез...
- То есть?
- Их УЭП прислал, надо возвращать...
- И чего предлагаешь?
- Мы с ней останемся в отделе вдвоем под вечер... Я тебе сигнал дам... Встану у подоконника, закурю... Только не напивайся! Во-от... Вы входите в подъезд, он у нас общий с военкоматом, поднимаетесь на второй этаж...
- Кто это - "вы"?
- Н-не знаю... Ну есть у тебя друг какой-нибудь?.. Надежный только...
- Ладно, давай дальше...
- Ну, связываете нас, вскрываете сейфы...
- Х-хе! Нашла медвежатника!
- Ну вы же ключи заберете... И у меня, и у Зинки...
- Кто такая?
- Шефиня моя. Да и сейфы-то там... - Махнула рукой. - У моего, если приподнять, дверцы с петель сами свалятся...
- Ну ты даешь! - Леха в изумлении покачал кудлатой, нечесанной со сна головой. - Откуда прыть-то взялась?.. Вроде цаца накрахмаленная, вся из себя на идее...
- Ты мне характеристики не расписывай... "Прыть"! Тут запрыгаешь! Людмила шмыгнула носом. Капнула нечаянная слеза на приготовленный деверю бутерброд с заскорузлым дешевым сыром.
- Ну чего... - Взгляд Лехи растерянно прошелся по стенам кухни. - Дело, конечно, живое... А Зинка в курсе? Имею в виду - насчет договоренности?..
- Да ты сам посчитай, - произнесла Людмила с терпеливым укором. - Если будет с ней договоренность, то что получится? Четверо в доле? И не рискнет она... Ей зачем на задницу приключений искать? Она богатая стерва!.. А потом, так даже лучше, она все честь по чести подтвердит: нападение, пострадали совместно, неизвестные мужчины... А?
- Тэк-с, - произнес Леха задумчиво. - А если крик-шум? Мне ее чего, мочить, что ли?
- Какой шум? Молчать она будет, как рыба в пироге! Ножик ей покажи уписается!
- Не, стрёмно...
- Эх, Леха! - промолвила Людмила разочарованно. - Дел-то... Бабу припугнуть... Я-то думала...
- Чего ты думала? - Леха встал из-за стола, тяжело дыша, прошелся по тесной кухне. - Что заклею тебе хлебало, приклепаю к батарее, полежишь чуток, а там ваши мусора тебя и освободят? А мне потом...
- Во-первых, попрошу не выражаться!
- А чего я?..
- Это у тебя хлебало! И прежде чем его раскрыть, рассуди: накроют тебя - значит, и мне несдобровать.
- Двадцать штук... - Вытянув подбородок, Леха остервенело поскреб пятерней заросшее суточной щетиной горло.
- И оружие, - добавила Людмила.
- Какое еще оружие?
- У нас же экспертно-криминалистический отдел, - назидательно пояснила милицейская дама. - И по уголовным делам на экспертизу поступает оружие: холодное и огнестрельное. Ясно? С целью квалификации его пригодности для боевого употребления, так сказать... Этот пистолет, к примеру, стрелять не может, а этот - еще как! Этот кинжал - сувенирный, хотя, кажется, быка надвое развалить может...
- И много у вас пушек? - полюбопытствовал гость, как всякий нормальный мужчина, тяготевший к оружию.
- Хватает. Вчера один вещдок принесли... Вальтер наградной. Времен войны. В позолоте, с надписью готической... Я уж на что к этим стрелялкам равнодушна, но себе бы взяла...
- И на какую сумму этого железа?
- Почем мне знать? Это как продашь... Только, - поправилась, продавать кому ни попадя - сгоришь... Но оружие взять надо. Причем обязательно надо. И знаешь, почему? Потому что думать будут, что за ним вы и явились... А попутно и деньги взяли. Оружие закопаем. До лучших времен. Пусть будет как капитал...
- Подумать надо...
- Если есть чем - думай!
Ирина Ганичева
Жизнь одинокой деловой женщины, имеющей собственный бизнес, неизменно связана с принятием не просто самостоятельных, но и тщательно спрогнозированных решений, поскольку скоропалительность или же всякого рода "авось" чреваты катастрофическим крахом всех предыдущих, удачно завершенных начинаний. А если под крылом у тебя двое детей, еще в младенчестве оставленных ушедшим из семьи муженьком, не пожелавшим мириться с главенством пробивной и энергичной супруги, то ежечасно и глубоко надо ей, одинокой волчице, сознавать: будущее ребят только в твоих руках, ослабей эти руки, выскользнет из них и твое будущее...
Себя Ирина считала человеком жестким, практичным и абсолютно логичным; упорно шла к намеченной цели, мгновенно разделяла знакомства на необходимые и пустые; позволяла себе, конечно, ветреные романчики, но голову не теряла, используя любовников как по назначению прямому, так и косвенному - то бишь требуя подарков и помощи в решении бытовых и коммерческих проблем.
"Деньги решают все" - эта формула как основополагающее руководство довлела над ее устремлениями к накоплению такого капитала, который надежно обезопасит ее от внезапного, как смерч, черного дня. Болезнь, авария, одинокая старость... Перечисление дурных вероятий бесконечно, но противоядие от них одно - капитал. Амортизатор. Щит. А в случае определенного рода нужды - меч.
Родилась и выросла Ирина в крупном сибирском мегаполисе, здесь же вышла замуж, окончила институт, аспирантуру, занимала руководящую должность на нефтеперерабатывающем комбинате; после развода с мужем сблизилась с директором предприятия - властолюбивым старичком, а когда грянула приватизация, оказалась в узком кругу допущенных к местному нефтяному пирогу лиц, получив собственные акции и главенство над частной компанией, обеспечивающей необходимое руководству комбината посредничество между производителем и разбросанными по всей стране клиентами.
Для интимных свиданий с подчиненной любовницей директор снимал небольшую квартирку, где они встречались строго по графику, вечером каждого четверга, но подобного рода рандеву раз от раза убеждали Ирину, что плата за аренду квартирки - блажь, ибо дряхлеющий шеф прогрессирующую половую немощь компенсировал пространными разговорами о жизни и вообще, которые мог бы вести со своей пассией не то что в присутствии посторонних, но и в компании собственной супруги и домочадцев...
Однако правила игры диктовал властительный старичок - инструмент созидания капитала, и Ирина с терпеливым усердием инструмент ублажала, зная, что без старичка - никуда.
Она заработала весомые деньги, когда произошло неизбежное: власть на комбинате не без вмешательства криминальных структур поменялась, застрелили первого заместителя директора и старичок спешно ушел на пенсию. Он уведомил Ирину, что ей предстоит разговор с людьми, должными сделать ей предложение, которое она, умница, пускай воспримет как обязательный для исполнения приказ.