- Стой! - крикнул Зломан.
Дмитрич, не оборачиваясь, махнул на него рукой. Зломан с отчаянием смотрел ему в спину. Он взялся за кобуру, но так и не расстегнул ее. Он обернулся к Кирюхе и знаком попросил ружье. Кирюха бросил.
Дмитрич оглянулся и, увидев у Зломана ружье, достал пистолет и побежал.
- Дмитрич!
Дмитрич бежал. Упал, тяжело поднялся и побежал дальше. Зломан прицелился и выстрелил. Дмитрич пригнулся, выстрелил назад, даже не повернув головы, и продолжал бежать. Зломан побежал за ним.
Дмитрич еле бежал. Зломан быстро его догнал, остановился метрах в десяти и выстрелил. Дмитрич упал.
- А! что ж ты делаешь, паскуда! - Дмитрич застонал. - А!
- Брось пистолет!
- Аа...
- Брось пистолет!
- Помоги...
Дмитрич бросил пистолет. Зломан подошел, посмотрел вокруг, прицелился и выстрелил, передернул затвор и снова выстрелил. Потом снова огляделся и направился к Кирюхе.
Лес изменился, солнца стало меньше, березы и осины сменил ельник. Молодцов шагал впереди, Серегин за ним. Черная футболка на широкой спине Молодцова была вся в дырах, через которые проглядывали ссадины.
Они сидели в нескольких метрах друг от друга, окруженные со всех сторон молчаливым ельником. Серегин сидел, прислонившись к трухлявому пню и закрыв глаза. Автомат и ружье лежали у его ног. Молодцов попробовал прилечь, но сухие иголки царапали изодранную спину. Он поморщился, вернулся в сидячее положение и положил руки на колени.
- Съесть бы чего-нибудь, - пробормотал Серегин.
- Я бы перво-наперво помылся, - ответил Молодцов после паузы.
Помолчали. Молодцов разглядывал простреленную штанину.
- Сучонок, чуть без ноги не оставил, - и взглянув на Серегина, с удивлением, - Ты мне жизнь спас!
Серегин открыл глаза.
- Чтобы мент мне жизнь спас - мне бы такое и в страшном сне не приснилось.
- Просто повезло.
- Им до меня метров двадцать пять было. Из ружья трудно не попасть. А из двух тем более. Так что, если б не ты, лежал бы я сейчас на том лужке вместо них.
- Почему ты бежал от них?
Молодцов пожал плечами.
- Чуйка.
- Что?
- Чутье.
- А в автозаке почему не остался, тоже чуйка?
Молодцов снова пожал плечами.
- Почему они хотели тебя убить? Я думал, они освободить тебя хотят.
- Я и сам так думал. Поначалу.
Молодцов погрузился в задумчивость.
- Тебя как зовут?
- Андрей.
- Меня Павел.
Было безветренно и потому тихо. Пищали комары.
Молодцов стряхнул задумчивость, прислушался, потом посмотрел на Серегина.
- Расскажи сержант, каково это, убить человека. Сразу двух, - в его голосе присутствовала ехидца.
Лицо Серегина вспыхнуло.
- Я не хотел убивать, просто у меня не было выбора. Не было времени на предупредительный выстрел.
- Чего ж стрелял, раз такой жалостливый?
- Должен был...
Он умолк и отвернулся. Молодцов был настроен подкалывать его дальше.
- Да, тяжело убить человека, - вздохнул он. - Но это только по первачку, дальше легче пойдет.
- Сам-то сколько на тот свет отправил?
- Не знаю. Вроде ни одного.
- У нас говорили, что ты крутой бандит.
Молодцов усмехнулся.
- Пока случай не подворачивался.
- Говорили еще, что ты в Афгане служил.
- Было дело.
- Там-то, наверное, убивал?
- Стрелял - да, в духов, но не знаю, убил кого или нет.
- Но наверняка думал, что убил! Хотел этого.
- Там было такое чувство, как будто это автомат убивает, а не ты. Это ж не лицом к лицу, не видишь, как он умирает. Как у тебя сейчас.
Серегин вспыхнул.
- Врешь ты все! Только что на твоих глазах двух человек убили, а ты и бровью не повел!
- Эти человеки, как ты их называешь, псы, хотели меня убить. Мне за них переживать?
- Все равно, у нормального человека смерть должна вызывать шок.
- Смерть-то я видел. Не раз. Но сам не убивал. Ну, ты-то первый раз в человека стрелял.
- Второй. Первый - по тебе, когда ты от меня деру дал.
Молодцов с любопытством посмотрел на Серегина.
- На поражение стрелял?
- Вдогонку. Я уже не успевал прицелиться, видел только, как за деревьями твоя спина мелькала.
Молодцов хмыкнул и мотнул головой.
- А если б успевал?
- Постарался бы попасть.
Молодцов пристально посмотрел на него, прищурился.
- Неувязочка, сержант. Чем я для тебя за эти полчаса лучше стал?
- Дело не в тебе. Лично мне ты ничего плохого не сделал, но ты преступник и я обязан предотвратить твой побег, даже если для этого придется тебя убить. Но когда кто-то пытается убить тебя, я должен тебя защищать, как и любого другого человека. И если у меня нет другого выхода, я должен его убить. Хоть этот человек в сто раз лучше тебя. Перед законом все равны.
Молодцов слушал с кривой ухмылкой.
- Ты, значит, законник. Правильный мент. Что ж, лучше правильный, чем поганый, как твой прапор.
Лицо Серегина в одно мгновение потемнело.
- Может, его...
- Не может, а точно. Не нравится, что я его поганым назвал? А какой он? Видишь, иногда и поганым не везет. Посмотрим, повезет ли правильным.
Серегин не ответил.
- Значит, ты стрелял, не потому что шкуру мою хотел спасти, а потому, что закон так велит? - допытывался Молодцов.
- Одно другому не мешает. Просто закон обязывает меня тебя защищать.
- Обязывает, - Молодцов брякнул наручниками, - Если б не закон, то плевать, пусть убивают?
- Не понимаю, что ты хочешь услышать? Если б на твоем месте другой был, я бы так же поступил.
- Я понять хочу, мусор ты обыкновенный или чело...
- Нечего тут понимать! Я сотрудник милиции и исполняю свои обязанности. А на счет тебя... Хорошее в каждом можно найти, даже в бандите. А к хорошему привыкнешь, плохое перестанешь видеть, забудешь про ваши преступления и превратишься в такого как Зломан - офицер, который хочет тебя дружкам сдать.
- Они мне не дружки. А офицера ты не к месту приплел. Ему плевать и на плохое, и на хорошее, и на милицию, и на людей. Он просто деньги делает, на всем.
- Из-за таких нас и ненавидят! - у Серегина загорелись глаза. - А должно быть, если ты милиционер, то закон для тебя - превыше всего!
- То есть, всегда надо по закону?
- Конечно!
- Делай по закону и ни о чем не думай?
- Думать думай, но самодеятельности не допускай. Если каждый по-своему начнет закон исполнять, это уже анархия будет - беззаконие то есть.
Лицо Молодцова стало жестче, в глазах появился недобрый блеск, руки в наручниках задвигались, словно им не давал покоя внутренний зуд.
- Ты, правда, так думаешь или прикидываешься? - он даже заерзал. - Ты не видишь, что вокруг творится? Не видишь, где живешь? У нас закон, что дышло, куда повернул... Много я законников видел, и каждый закон на свою сторону перетягивал. Все ведь денег хотят.
- Не все!
- Все. Ты один такой. Судьи знаешь, как судят? Приехал ко мне в СИЗО адвокат, говорит, давай двадцатку зелени, прямо из суда выйдешь, десятку - год получишь. А у меня и сотки не было, поэтому я пятерик отмотал. Но то, что законом торгуют, еще не самое плохое. Хуже когда законом беззаконие прикрывают - беспредельничают. Совершили преступление - ладно. Менты что должны делать? У них это называется - проводить оперативные мероприятия. А они? Способ раскрыть преступление у них один - взять подозреваемого и - под молотки его. Ладно, если он при делах. Как я, например. Мне не обидно, что меня прессуют. Я на принцип иду: хочешь сломать меня - попробуй. Другое дело, когда человек не виноват. Знаешь, сколько таких? Думаешь, потом перед ними извиняются? Нет. Все как Жиглов - раз попал, значит виноват. Дальше. Осудили тебя, привезли на зону. В законе как написано? Тебя должны перевоспитывать, то есть делать тебя лучше. Правильно? А на деле это знаешь, что означает? В первый же день вызовет тебя опер и начнет разводить, чтобы стукача из тебя сделать. Будет всякие блага обещать - жратву, куреху, водку, даже бабу, то есть все, за что других, на кого ты будешь стучать, посадят в бур. И вот таких людей, сук, по нашему говоря, называют вставшими на путь исправления, им делают всякие поблажки, досрочно освобождают. А того, кто остается человеком, гнобят.