На втором этаже я нашел Данте, флиртовавшего с молодыми дворянками. Я не хотел его отвлекать и мешать ему, разбивать девичьи сердца, но он сам подошел ко мне.
– Привет, Маэл, не ожидал тебя здесь увидеть.
– Положение обязывает, – пожал я плечами и невольно улыбнулся случайному сходству с недавним разговором.
– Понятно, новый советник императора, все только об этом и говорят.
– Не преувеличивай.
– Я не про эту публику, – покачал головой Данте, – я говорю о политиках. Для них твое назначение было неожиданным – сейчас все гадают, к чему это приведет и на чью сторону ты станешь.
– Ты знаешь, на чьей я стороне, – ровным тоном ответил я.
– Я – да, но распространяться об этом не собираюсь. Хотя и не обещаю тебе, что не буду использовать наше родство и твою близость к императору.
– Вот уж чего я точно не опасаюсь, – усмехнулся я. – Ты и политика – вещи несовместимые. Тебе достаточно того, что ты голосуешь в Совете магов так, как этого хочет отец.
Данте искоса глянул на меня.
– Времена меняются.
Наш разговор прервало появление молодой девушки. Все мужчины в немаленькой комнате на мгновение замерли, глядя на нее. Стройная и удивительно хрупкая, с густыми черными как смоль волосами, волной спускавшимися до тонкой талии, и с большими прекрасными черными глазами. Черное шелковое платье мягко облегало тонкую фигуру.
Прекрасная незнакомка мило улыбнулась всем присутствующим и упорхнула в другую комнату. И только тогда большинство мужчин смогло выдохнуть.
– Кто это?
– Это? – понимающе усмехнулся брат. – Гроза всех невест и жен Райхена и несбыточная мечта всех неженатых мужчин. Не будь магом, она была бы самой завидной невестой в этом году.
– Она – маг? – удивился я и понял, что совершенно забыл сделать привычное и естественное с раннего детства дело: посмотреть на ее ауру.
– Шеала Асмуд аха Астреяр. Я не видел ее в деле, но по слухам – она талантлива.
– Не слышал о ней раньше, – признался я.
Шеала – странное имя. Наверное, просто случайность…
– Неудивительно. Ей всего семнадцать, три года назад она еще училась.
Неожиданно я почувствовал на себе враждебный взгляд и касание чужой силы. Я резко развернулся и собрал силу, готовый ударить по кому угодно. Данте едва успел схватить меня за плечо и остановить.
Два мага из клана Астреяров посмеялись над моей реакцией и не поняли, как близко были к смерти. Они ушли, бросив на прощанье пару презрительных взглядов. Я бы не удивился, если они адресовались только мне. Но на Данте маги тоже смотрели с ненавистью и презрением.
– Я чего-то не знаю?
– Да, мы окончательно разругались с Астреярами. И всего месяц назад один из них нарвался на Кали. Теперь мы фактически на грани войны.
– Понятно.
Нарваться на Кали – этого и врагу не пожелаешь. Спокойная и обычно сдержанная девушка не умеет драться, но не любит проигрывать. А еще она очень хорошо умеет убивать. Даже сейчас я лучше выйду одновременно против всех старших магов своей семьи, чем один на один с Кали.
– Он что, не знал, кто такая Кали?
– А кто теперь знает, что он знал, а чего нет? Она сказала, что он напал без формального вызова…
Идиот.
– Хорошо, что пока все держат себя в руках. Мы на всякий случай загнали всех молодых домой. Астреяры, наоборот, держат своих на виду. Но до открытых схваток дело не доходит.
Я только вздохнул в ответ. Стоило ли возвращаться домой после двадцати лет непрерывных войн, чтобы опять оказаться замешанным в войну кланов? Но выбора у меня нет. Как бы ко мне ни относились и что бы я сам ни думал – клан есть клан. И жизнь хладнокровной убийцы Кали мне дороже жизни молодой, наивной и прекрасной девчонки.
– А теперь еще и ты.
– А что я?
– Стал советником императора. Астреяры недовольны.
– А другие кланы?
– Выжидают, – коротко ответил Данте.
Конечно. Что же еще им делать? Кархары только рады тому, что два крупнейших клана в ссоре. Если мы и Астреяры ослабим друг друга, они станут сильнейшим кланом. А остальным вмешиваться в такую схватку не стоит. Порвут и не заметят.
После разговора я решил, что для первого выхода в свет этого достаточно, и вместе с Арьей собрался домой. По дороге поблагодарил хозяйку за прекрасный вечер и заметил, как Ричард тянет напившегося Харальда к выходу. Сам он выглядел так, словно и не пил вовсе.