Если против него пойдет Ассамблея дворян, император разрешит Совету магов разрешить давние противоречия с ними. Если же взбунтуется Сенат, Ассамблея с готовностью разберется с ним. Союз промышленников просто мечтает о дне, когда Коллегия гильдий ослушается воли Императора. При этом договориться между собой и скинуть императора они никогда не решатся. Не только из-за неразрешимых противоречий между собой, но и из-за того, что все прекрасно понимают, что если сегодня императора не станет, завтра по улицам Высокого города потечет река крови. И это не метафора. Император — гвоздь в политической системе нашего государства, выдерни его, и империя рухнет.
При этом император подчиняется общему правилу нашей политической системы. Слабые и ничтожные политики никогда не займут никакой должности. Глупый, развращенный, недалекий, слабовольный император никогда не просидит на престоле больше одного дня. Наемные убийцы выстроятся в очередь, чтобы его убрать. А мы маги закроем на это глаза, если не поможем сами. Наемным убийцам конечно.
Больше всего на свете наши политики боятся не политических кризисов, а слабого императора. А все потому, что все прекрасно понимают, что только сильной рукой можно управлять таким абсурдным государством как наше.
Пройти на прием к императору мне было легче легкого. Арью правда пришлось оставить в приемной. По старому закону, император может встретиться с некромантом, только в присутствии трех верховных магов. А меня провели во вторую приемную. Человек, попавший сюда, мог быть уверен, что его обязательно примут, на этой неделе точно. В то время как человек, сидящий в первой приемной, не мог быть уверен, что его примут до конца года, даже если его и заверили в том, что «император примет вас, как только освободится».
Никакой особой роскоши здесь не было. Это было обычное общественное здание. Разве что охраны было больше чем в других зданиях. А так, все то же самое. Тот же самый стиль, символизм и простота. Здесь все было сделано под старину, деревянные полы и стены. Ковры и знамена висящие на стенах. Карты страны. Старое оружие и доспехи. Это должно было подчеркивать уважение к традициям.
Взяв в руки газету, я сел на стул и приготовился ждать. Однако не успел я прочитать заголовки на первой полосе, как меня вызвали в кабинет.
Император сидел за столом и что-то писал. Его кабинет был обставлен просто и со вкусом. За его спиной на стене висело большое императорское знамя. В былые времена именно под этим знаменем в бой шла императорская гвардия, под командованием самого императора. Да, в те времена императоры лично выходили на поле боя, но не как полководцы, а как рядовые полковники, и часто сражались в самой гуще боя.
На стене висела большая и очень подробная карта мира. На карте было множество прикрепленных значков. Кроме стола и стула, в кабинете стоял большой книжный шкаф, шкаф для одежды и комод с зеркалом. Мест для посетителей не было, им приходилось стоять. Вся мебель в кабинете была из дерева темно-орехового цвета.
Я встал прямо напротив императора и замер, склонив голову. Император выглядел лет на тридцать, не больше. На самом деле ему было уже сорок семь лет, и правил он уже двадцать лет, сменив на престоле своего деда. Его отец умер, так и не дождавшись возможности возглавить страну. Что было к лучшему, между нами говоря. Если боги будут милостивы, а охрана не будет ловить ворон, то император проживет еще не меньше ста лет.
Император, наконец, закончил писать и посмотрел на меня. Мы встречались не в первый раз, но впервые он принимал меня в этом кабинете. Император рассматривал меня, а я его. У нашего правителя не было каких-то особенных черт лица. Спокойное интеллигентное лицо, слегка задумчивый взгляд, мягкие добрые глаза, коротко подстриженные темные волосы.
— В свои двадцать пять лет ты уже достаточно знаменит, не находишь?
— Об этом не мне судить.
— На тебя пришел донос, — император достал из кучи бумаг какой-то листок и зачитал его вслух. — Это правда?
— В общих чертах да, я действительно вчера вечером сказал, что «для меня милость или недовольство императора, вещи эфемерные». Но ничего под этими словами, я не подразумевал, и ничего не демонстрировал.
— И все же, этих слов достаточно, для того чтобы получить поездку за счет казны в одну из наших колоний.
Я молча пожал плечами, я был абсолютно спокоен. Хотя прекрасно понимал, что произойти может что угодно. Император может рассмеяться и подарить этот донос мне на память. А может прямо сейчас подписать указ о моей ссылке в колонию. А еще, в любой момент могут распахнуться двери, и сюда зайдут маги в военной форме и уведут меня в тюрьму на печально известном острове Бантши.
— Я бы хотел услышать твои объяснения, по поводу смысла этих слов.
— Я маг, ваша светлость. Я не боюсь смерти или каких-либо неприятностей. Для меня это все лишь мелочи моей земной жизни.
— Ты так надеешься на посмертное существование?
— Я не надеюсь, я знаю, что после смерти меня ждет другая жизнь. Все маги это знают.
— Хотел бы я это тоже знать, — задумчиво сказал император. — Ты назвал меня княжеским титулом. Почему?
— Я просто оговорился, — безмятежно ответил я.
— За такие оговорки мой покойный дед, мог бы приказать тебя убить на месте.
— Так точно. Ваша светлость.
— Не надо мне об этом напоминать два раза подряд, — в голосе императора появились угрожающие нотки, но я и бровью не повел.
— Слушаюсь.
— Не видно, — проворчал он себе под нос. — На тебя пришел донос, лично мне. Это уже о многом говорит, ты настолько известен, что на тебя жалуются не местному жандарму, а лично мне.
— Люди завистливы, а кому жаловаться значения не имеет.
— Ты хорошо выполнял мои поручения, — император резко сменил тему разговора, это была его любимая привычка, таким образом, он приводил собеседников в замешательство. — Я предлагаю тебе официально стать моим личным агентом. И тогда ты будешь получать такие бумажки на дом, с полным досье на автора.
— Это большая честь и большая ответственность.
— Но не для тебя? — император сразу же ухватил суть моего ответа.
— Да, император, не для меня.
— Многие отдали бы многое, за то, от чего ты отказываешься.
— Я знаю, но мне ценно то, что придется отдать за эту честь.
— Что же, это твое право, настаивать я не буду. Ты не тот человек, которого можно подкупить титулами, наградами и деньгами. Для тебя это все «вещи эфемерные», — усмехнулся император. — Но если я отдам тебе приказ, ты его выполнишь?
— Разумеется, ваше императорское величество. Я выполню любой ваш приказ, — я по-уставному щелкнул каблуками и склонил голову.
— Тогда в чем разница для тебя?
— В еще более эфемерных вещах, чем золото и титулы. В иллюзии свободы, — говоря это, я впервые посмотрел прямо в глаза императора. Несколько секунд мы играли в гляделки, а потом одновременно отвели взгляд в сторону. Не знаю, что он увидел в моих глазах, а я в его увидел только любопытство.
— Я надеюсь править достаточно долго и спокойно. Я не хочу войн и крови, а хочу мира и спокойствия.
— Как и любой правитель, — улыбнулся я себе под нос.
— Язвишь?
— Нет, ваше величество, только хочу напомнить, что я успел поучаствовать в подавлении мятежей.
— Да конечно, — император на мгновение закрыл глаза рукой, а мне стало стыдно. — Глупо говорить о моих желаниях, после того как за двадцать лет правления я развязал три войны и пять раз отдавал приказы о подавлении бунтов.
— Прошу меня извинить, император, за мои глупые слова.
— Будь бы они глупыми, мне бы не было обидно, — грустно ответил правитель. — Твоя игра с моими титулами, например, меня просто забавляла.
— И все же они глупые, очень глупые слова. И мне за них стыдно.
— Забавная у нас выходит аудиенция, то ты мне дерзишь, когда надо бы просить прощения, то извиняешься, когда это не требуется — усмехнулся император. — Я посылаю тебя на восток.