Никакой особой роскоши здесь не было. Обычное общественное здание. Разве что охраны больше, чем в других местах. А так — все то же самое. Тот же самый стиль: символизм и простота. Здесь все сделано под старину. Деревянные полы и стены. Ковры и знамена. Карты страны. Старое оружие и доспехи. Это должно подчеркивать уважение к традициям.
Взяв в руки газету, я сел на стул и приготовился ждать. Однако не успел я прочитать заголовки на первой полосе, как меня вызвали.
Император сидел за столом и что-то писал. Его кабинет был обставлен просто и со вкусом. За спиной на стене висело большое императорское знамя. В былые времена именно под этим знаменем в бой шла императорская гвардия под командованием самого императора. Да, в те времена правители лично выходили на поле боя, но не как полководцы, а как рядовые полковники, и часто сражались в самой гуще боя.
Справа висела большая и очень подробная карта мира. На карте было множество прикрепленных значков. Кроме стола и стула, в кабинете стояли большой книжный шкаф, шкаф для одежды и комод с зеркалом. Мест для посетителей не было, им приходилось стоять. Вся мебель в кабинете сделана из дерева темно-орехового цвета.
Я встал напротив его величества и замер, склонив голову. Император выглядел лет на тридцать, не больше. На самом деле ему уже сорок семь, и правит он уже двадцать лет, сменив на престоле своего деда. Его отец умер, так и не дождавшись возможности возглавить страну. Что к лучшему, между нами говоря. Если боги окажутся милостивы, а охрана не будет ловить ворон, то Аврелий проживет еще не меньше ста лет.
Император наконец закончил писать и поднял голову. Мы встречались далеко не в первый раз, но впервые он принимал меня в этом кабинете. Аврелий рассматривал меня, а я его. Черты правителя не отличались чем-то особенным. Спокойное интеллигентное лицо, слегка задумчивый взгляд, мягкие, добрые глаза, коротко подстриженные темные волосы.
— В свои двадцать пять ты уже достаточно знаменит, не находишь?
— Об этом не мне судить.
— На тебя пришел донос. — Император достал из кучи бумаг какой-то листок и зачитал его вслух. — Это правда?
— В общих чертах — да, я действительно вчера вечером сказал, что для меня милость или недовольство императора — вещи эфемерные. Но ничего под этими словами я не подразумевал и ничего не демонстрировал.
— И все же этих слов достаточно, чтобы получить поездку за счет казны в одну из наших колоний.
Я пожал плечами, будучи абсолютно спокоен. Хотя прекрасно понимал: произойти может что угодно. Император может рассмеяться и подарить этот донос мне на память. А может прямо сейчас подписать указ о моей ссылке в колонию. А еще в любой момент могут распахнуться двери, сюда войдут маги в военной форме и отправят меня в тюрьму на печально известном острове Бантши.
— Я бы хотел услышать твои объяснения по поводу смысла этих слов.
— Я маг, ваша светлость. Я не боюсь смерти или каких-либо неприятностей. Для меня это все — лишь мелочи земной жизни.
— Ты так надеешься на посмертное существование?
— Я не надеюсь, я знаю, что после смерти меня ждет другая жизнь. Все маги это знают.
— Хотел бы я тоже это знать, — задумчиво проговорил император. — Ты назвал меня княжеским титулом. Почему?
— Я просто оговорился, — безмятежно ответил я.
— За такие оговорки мой покойный дед мог бы приказать убить тебя на месте.
— Так точно. Ваша светлость.
— Не надо мне напоминать об этом два раза подряд. — В голосе императора появились угрожающие нотки, но я и бровью не повел.
— Слушаюсь.
— Не видно, — проворчал он себе под нос. — На тебя пришел донос, лично мне. Это уже о многом говорит. Ты настолько известен, что на тебя жалуются не местному жандарму, а лично его величеству.
— Люди завистливы, а кому жаловаться — значения не имеет.
— Ты хорошо выполнял мои поручения, — император резко сменил тему разговора, это была его любимая привычка, часто приводящая собеседников в замешательство, — я предлагаю тебе официально стать моим личным агентом. И тогда ты будешь получать такие бумажки на дом, с полным досье на автора.
— Это большая честь и большая ответственность.
— Но не для тебя? — Аврелий сразу же ухватил суть моего ответа.
— Да, император, не для меня.
— Многие бы все отдали за то, от чего ты отказываешься.