Ну и дела! В брючных карманах нашлись упаковка презервативов, мобильный телефон с разряженным аккумулятором, несколько мелких монет и расческа. Из рубашки удалось вытрясти кредитную карточку, но самая оригинальная находка ждала меня во внутреннем кармане пиджака. Это были всего лишь водительские права, но важным было не их наличие, а фотография владельца. Я готов съесть свои сапоги, если лицо на фотографии не было как две капли воды похоже на пластиковую физиономию манекена. Конечно я не мог сравнить их сейчас, ведь голова набросившейся на меня твари была разнесена картечью в клочья, но я меня весьма неплохая память на лица. Можно было объяснить все: наличие в карманах надетой на манекена одежды денег, мобильника и всего прочего, только не сходство лица на фотографии и, так сказать, облика пластиковой куклы. Сомнительно, что какой-нибудь безумный изготовитель манекенов способен на подобные фокусы, ой сомнительно.
Резкий скачок уровня магии заставил меня в срочном порядке оглядеться по сторонам. Где-то в глубине магазина раздавались непонятные звуки, словно бы помещение, еще недавно безжизненное, вновь наполнилось толпами покупателей, примеряющих очередные модные шмотки. Туман вокруг меня несколько рассеялся, но вот около магазина сгустился почти до материальной формы. Казалось еще немного и… Увлекшись наблюдением за поведением тумана в области магазина я чуть было не пропустил гораздо более важную картину — небольшое туманное облако накрыло второго манекена, который все еще не смог подняться с асфальта. А вот и первое наглядное проявление магии в этом городе. Некто, управляющий действиями тумана, пустил в ход чары, отдаленно напоминающие целительные. Я сказал "отдаленно" по той причине, что восстанавливалась на живая ткань, а всего лишь пластик, зато восстановление шло полным ходом. "На кой мне лишние проблемы?" — мелькнула в моем сознании мысль за мгновение до того, как два выстрела прикончили попытку лечения в зародыше.
Через секунду я уже бежал во весь дух подальше от столь опасного места, а за спиной раздавались яростные вопли никак не могущие исходить из человеческой глотки. Почему я поспешил оттуда смыться? Извиняюсь, но в мою задачу вовсе не входит уничтожать всех тварей, поселившихся в городе, к тому же я вовсе не уверен в своих способностях это совершить. Рыцарь в сияющих доспехах на белом коне — не мое амплуа и переживать из-за этого я не намерен. Если так и дальше пойдет, то придется использовать доступную мне магию в полном объеме и тем самым раскрыть свои истинные возможности. А ведь чем дольше меня будут принимать за более менее обычного человека, тем больше шансов как следует разобраться в происходящим здесь безумием.
Оказалось, что в случае необходимости я могу очень быстро бегать. Вот что значит действительно серьезная мотивация — не будучи бегуном-спринтером я показал вполне приличный даже для них результат. В итоге я сейчас стою перед тем самым зданием, из которого Танцор смог уловить сигнал амулета своего ученика. Входить туда нет ни малейшего желания, нутром чую, что ждут меня там большие неприятности в немеряных количествах. А куда деться, все равно придется идти в сие негостеприимное здание. Вот и дверь открыта, дескать, заходи дрогой, гостем будешь. Только недолго, до тех пор пока хозяева жрать не захотят.
Едва переступив порог я понял, что мои самые мрачные предположения оказались чрезвычайно близки к истине. Пол, стены и даже потолок — все было щедро разукрашено кровавыми разводами. Как апофеоз картины выглядел человек в форме полицейского, подвешенный на свисающий с потолка большой ржавый крюк. На лбу у него был вырезан какой-то странный, непонятный мне символ. Я на всякий случай запомнил его точное начертание, ведь не просто так его чертили на теле еще живого человека. Да и остаточные следы магии чувствовались, оригинальная смесь ритуалики, магии смещенных пространств и… Я сказал бы, что некромантии, но это было бы не совсем правильно, скорее уж чего-то связанного с ней, но одновременно являющегося практически полной противоположностью. Загадки, сплошные загадки, которых становится все больше, а ответов пока не предвидится. Кто и зачем мог проводить здесь ритуал, перемешав при этом несколько практически не сочетаемых областей магии? И почему на лице у мертвеца не предсмертная гримаса боли, ненависти или страха, а спокойное, умиротворенное выражение. Складывается впечатление, что для него смерть была чем-то желанным, целью, к которой он стремился долгие годы и наконец дошел…