Вечером я таки спускаюсь на наш этаж, в коридоре слышу возню и замираю на лестничном пролете. Некрасиво подслушивать, но все же, прижимаюсь спиной к стене и, осторожно заглядываю за угол. На губах невольно появляется ухмылка. На лестничной площадке стоят Верона и Лео. Он что-то бурно ей говорит, размахивая руками. Она импульсивно ему отвечает, так же бурно жестикулируя. Лео хватает ее за руку и прижимает к холодной стене. Я наблюдаю за ними в отражение огромного стеклянного шкафа с медикаментами, прям как по ТВ, романтика. Он сжимает оба ее запястья, нависает над ней. Не вижу его взгляда, но представляю. А вот ее глаза мне видны, хоть и в отражении, но я вижу, как она растеряна, и счастлива, и напугана. Он склоняется над ней. Верона невнятно и тонко мычит, я понимаю, что он поцеловал ее. Она затихает, слышно лишь тихое постанывание. Май отрывается от нее, у него тяжелое дыхание, она же смотрит в пол. Он отпускает ее руки. Верона тут же срывается с места и убегает. Ее шаги гулко отдаются эхом в пустом коридоре. Я остаюсь стоять на месте, прижимаясь спиной к белой стене. Мне грустно? Наверное. Хотя, я все уже давно знаю. Очень давно для того, чтоб успеть смирится.
Тихо, чтоб он не услышал, возвращаюсь на лестничную площадку и громко имитирую свои приближающиеся шаги. Выходит нелепо, но буду надеяться, что прокатит. Выхожу в коридор и подхожу к напарнику. Он вяло оборачивается и смотрит на меня.
— Чего невеселый, Майский? — весело спрашиваю я.
— А то сама не знаешь, — он скептично приподнимает одну бровь, — все ведь сама видела.
— Таки засек, — закатываю я глаза.
— Твое дыхание, пульс. Я узнаю их из тысячи и почувствую за мили от себя, — Леонард пожимает плечами. Чего и следовало ожидать, я была замечена еще в тот самый момент, когда спустилась на этаж.
Вместе с Лео мы возвращаемся в комнату. Я падаю на кровать и закрываю глаза. Он садится на свою кровать. Тучи за окном все так же безмятежно плыли в неведомые дали, он провожал их взглядом. Когда-то, еще в приюте, я так же застукала Лео и Верону за выяснением отношений. Верона тогда тоже убежала.
— Ты в последнее время почти не говоришь со мной, — говорит он, не глядя на меня, — я волнуюсь.
— Все в порядке, ты ведь знаешь, мне интересней проводить время в бодрствовании, — отмахиваюсь я, — если ты не против, я пойду, душ поищу. Здесь он ведь должен где-то быть.
Лео молчит. А я решаю, что лучше переодеться. Снимаю с себя свою кофту, джинсы. Я не стесняюсь его. Как я уже упоминала, в нас искореняли чувство стыда. Это конечно было глупо, но продумано. Парадоксально. Нас пытались растить живым оружием, пока не осознали, что не каждый лейдармал годен для сражения. Тогда нас стали просто воспитывать, дрессировать и формировать из нас боевые группы, где каждый взаимосвязан. Я не стесняюсь Лео. Пытаюсь расстегнуть свой бюстгальтер, он смотрит в окно. В какой-то момент я замираю, прижимая ладони к груди.
— Что случилось между вами? Тогда в библиотеке… — спрашиваю я, глядя в сторону.
— Да ничего… она просто не приняла мои чувства, — отвечает мне Леонард и оборачивается ко мне. На какое-то мгновение его щеки краснеют, — эй, ты чего это?
— Да переодеваюсь я просто, — отмахиваюсь от него, — реагируешь так, словно в первый раз видишь меня в одних трусах.
— Вот уж, дурочка, — Лео прикрывает глаза ладонью, но стоит мне отвернуться, его руки обхватывают меня сзади.
— Что творишь? — дергаюсь я, но он зажимает мне рот ладонью и целует в шею. Его теплые губы проходят по моей коже, до плеча. Пытаюсь вырваться, но понимаю, что все это такая дешевая показуха… Май поднимает меня на руки, прижимает меня к холодной стене, в палате она ничуть не теплее, чем в коридоре. В одно мгновение мы становимся одним целым. Ногой случайно задеваю шкафчик. На пол падает ваза, а звон битого стекла так кстати, заглушает мой вырвавшийся стон…