Таблица состояла из одного листа и одной формулы на ней. Формула выдавала ошибку #ЧИСЛО! — он загуглил, что это значит. «Задан неправильный аргумент функции или значение формулы слишком велико или мало и не может быть представлено на листе».
— Понятно, как и любой результат в психологии: плюс-минус бесконечность, — пробормотал себе под нос L-80.
Он собрался было изучить, из каких переменных состояла сама формула, но тут к нему снова вернулся F-26.
— Как успехи, мой юный друг?
— Пятьдесят на пятьдесят. Нашёл битый файл и неработающую формулу.
— Хех, гуманитарии, — ухмыльнулся F-26, — Показывайте.
L-80 развернул к нему ноутбук и показал свои открытия.
— Вот здесь… Это похоже на записи моего предшественника. Он пишет о симптомах, как вы говорили. Но тут неразборчиво.
— Что ж тут неразборчивого. Чёрным по белому: выгорание, потеря смысла. Это одно из основных проявлений Устройства предыдущего поколение, они испытывались в нулевых. Вспомните, исторический контекст? Поколению Х как раз в районе 30–40 лет было.
— Допустим. Но дальше он пишет уже про скорость распада. Настораживает, вот здесь, смотрите: лавинообразная реакция… не управляется…
F-26 нахмурился.
— Это неважно. Покажите, что у вас ещё кроме битого текста.
— Вот таблица, но формула выдаёт ошибку. Значение то ли слишком мало, то ли слишком велико.
— Это уже хоть что-то. Похоже, ваш предшественник всё же начал работу над цепочкой. Вы разобрались, как это применить к циклам?
— Пока нет. Мне нужно больше вводных.
— Давайте тогда сразу на материале, мы же практики, — F-26 пощёлкал пальцами, привлекая внимание младших сотрудников, — F-103 пришлите мне срез с циклотрона на сейчас.
Он открыл таблицу на своём компьютере: это было однородное полотно цифр.
— Как вы ориентируетесь здесь? Ни названий строк, ни столбцов.
— Всё просто, коллега. Столбцы соответствуют названиями и функциям отделов, а также основным показателям эффективности.
— Вы помните все наизусть?
— Разумеется нет. Не просто не помню, никто в Лаборатории не знает сразу все. Строгая фрагментация информации.
— Тогда как пользоваться данными?
F-26 пожал плечами:
— Нам достаточно тех, что относятся к нашей работе. Давайте сюда вашу формулу.
L-80 переслал ему свой файл, F-26 подставил в формулу диапазоны данных, выделив соответствующие столбцы целиком. На этот раз формула не выдала ошибку, но на месте ячейки появилось странное число:
Это был ноль, запятая, а дальше шли сотые доли, уменьшавшиеся и превращавшиеся в тысячные, а зачем в десятитысячные. Ячейка стала расползаться, чтобы вместить количество нулей после запятой. Число уже представляло собой ничтожно малое что-то, но продолжало уменьшаться.
— Что происходит? — озадаченно спросил L-80.
— Я не знаю, — впервые абсолютно серьёзно сказал F-26.
6
Число на экране продолжало уменьшаться. Было сложно отвести глаза от нулей после запятой, которые всё разрастались, словно клетки при делении. Наконец, F-26 деревянными пальцами нащупал кнопку Esc и постучал по ней, как будто суеверно полагаясь на то, что чем больше жмёшь на кнопку — тем эффективнее она сработает.
— Так. Давайте рассуждать логически.
— Давайте.
— Это некая формула, без описательной составляющей, оставлена вашим предшественником. Так?
— Так.
— Ничего конкретного нам про неё неизвестно, так?
— Так. Но есть этот битый файл, в котором…
— Нераспознанный текст, — F-26 понизил голос.
— Кое-какой всё-таки распознан. Про неуправляемый эффект домино… — начал было возбуждённо шептать L-80, но журналист наступил ему на ногу под столом.
— Нераспознанный текст.
— Да.
— Что-то ещё?
— Только то, что эта таблица и этот… нераспознанный текст были созданы в один день.
— Совпадение, не более. Сколько там вообще файлов?
Файлов были тысячи. F-26 кивнул.
— Я так и думал. Давайте не будем не преумножать сущности, договорились?
L-80 решил промолчать. Не надо быть вундеркиндом, чтобы понять, что старый журналист что-то понял и не хочет раскрывать карты. Но L-80 не понимал, в чём его выгода? Не понимал он так же и того, как им всем удаётся создавать столь явную и кипучую имитацию активной разработки воображаемого Устройства, по сути, не имея ни представления об общей картине, ни конкретных требований к их работе, ни результатов, которые можно было бы измерить. Или наоборот — всё вокруг было структурировано и понятно всем, кроме него. L-80 чувствовал захватывающую его дереализацию, ему отчаянно захотелось закурить.