— Вы можете уйти, молодой человек. Но поверьте старому журналисту, всё что я рассказал вам — та самая правда, которую вы нигде больше не услышите. То самое закулисье, о котором фантазируют грошовые писаки и прочие бездари. Вам выпал шанс поучаствовать в изнанке Матрицы, а вы кидаетесь обидными словами.
— Одно то, что вы так свободно выкладываете мне эту «секретную информацию» — уже говорит о том, что это ничего более, чем сказки.
— Молодой человек, — F-26 покачал головой, — я могу свободно, как вы изволили выразиться, «выкладывать» вам информацию уже потому, что кому бы вы ни повторили услышанное здесь, никто не воспримет вас всерьёз. Ровно так же, как и вы сейчас. Таким образом… Мне жаль, но как будто у вас и нет особенно другого выхода, кроме как продолжать мне верить. Более того — по этой же причине, вам придётся остаться и продолжить работу над Устройством Э в нашей Лаборатории.
— Устройством? — L-80 опустился обратно на стул.
— Да, это самое интересное.
3
F-26 рассказал ему, чем именно занимается Лаборатория.
— Как я уже говорил, актуальные задачи, которые государство ставит перед наукой связаны с реакциями распада ментальных ядер. Потенциал влияния устройства вычисляется в том числе с помощью коэффициента V, — он постучал ручкой по своему чертежу. — В лаборатории непрерывно изучаются и создаются механизмы воздействия на ментальные ядра. Так же, как в прошлом веке физики изучали расщепление атомного ядра, обстреливая его протонами и нейтронами, так же и мы ищем аналоги заряженных частиц, но не для изотопов, а для умов.
Как вы понимаете, речь идёт не о физических процессах, а о гораздо менее изученных — социо-психо-духовных. И заряженные частицы должны происходить из этого же поля. Физики использовали циклотроны — ускорители частиц, мы действуем по тому же принципу, создавая цикличные модели разгоняющие заряженные эмоциогенные частицы, — F-26 слабо улыбнулся, — Соцсети. Этим занимается мой отдел, F. Наша задача — проектирование и реализация этих моделей. Мы называем их циклы, для простоты. Эффективность цикла считается так, — он снова начал корябать формулу на листке, — Длина цикла, скорость, объём прохождения, квадрат интенсивности погружения.
— Простите… — L-80 впервые подал голос, — Каким образом я…
— Да-да, сейчас мы переходим к тому, чем занимается ваш отдел, коллега. Всему своё время. Как я уже упоминал, я журналист, и в моём отделе фокус именно на СМИ и медиа-составляющей, её влиянии на общество. Мы экспериментаторы, практики. Циклы работают почти предсказуемо, коэффициенты стабильно высокие. На выходе цикла — качественные «изотопы», как обогащённый уран. Но когда дело доходит непосредственно до применения, так сказать до реализации остальных составляющих социо-психо-духовной модели…
— Вы хотите сказать, что журналисты и социологи со своей задачей справились, а психо-духовные специалисты — нет?
— Что вы, что вы! — замахал руками F-26. — Ни в коем случае. Ни в коем случае я бы не стал хейтить коллег. Задача, поставленная перед нашей Лабораторией — позволю себе сказать, амбициозная. Сроки сжатые…
— Сроки? Какие тут могут быть сроки? В этом антиутопическом бреду…
— Не будьте так наивны, молодой человек. В разработке массовых средств влияния всегда есть негласные, но очень ощутимые временные рамки. Как вы понимаете, наши коллеги по ту сторону океана тоже не спят. И наши сведения подтверждают, что испытания ведутся полным ходом.
— Что вы хотите сказать? — L-80 всё больше ощущал себя героем футуристичного иммерсивного шоу, но уже стал свыкаться.
— Я хочу сказать, что также как и с испытанием ядерного оружия, где атмосфера сохраняет след, радиационный, также и в нашей работе: мы можем отслеживать столь же токсичный разрушительный шлейф, только не в воздухе — а в поведении людей.
— Людей?
— Конечно. Обыкновенных граждан, — F-26 рассеянно поморгал. — Ну знаете, срачи в комментах и тому подобное.
— Так весь сыр-бор из-за соцсетей что ли?
— Не нужно этого пренебрежения, коллега. Вы думаете, это незначительно, может быть даже, что это нелепо. Но в наше время, когда практически каждый экономически дееспособный гражданин так или иначе эмоционально вовлечен и тем самым представлен на какой-либо из платформ, как минимум в форме комментариев — это становится нашим главным индикатором состояния социо-психо-духовной атмосферы.
L-80 раздражённо молчал. Минуту назад ему казалось, он начал было вникать: крупный проект по пропаганде. Но теперь, когда речь зашла про комментарии, ему снова показалось, что всё это — фантасмагорический розыгрыш. Всю жизнь он старательно избегал комментариев, поскольку часто видел, как именно там разворачиваются самые примитивные дискуссии. В периоды предвыборных кампаний не раз замечал присутствие в комментариях так называемых «ботов» — искусственных страниц, оставляющих однотипные сообщения под чужими постами. Он замечал так же, как несогласные люди агрессивно отвечали им, то ли реагируя на плоское и однобокое мнение, то ли на тот факт, что это мнение не настоящего человека, а проплачено и создано командой политика. А потом слово «бот» стало уже клеймом, которым можно было закончить любой спор с оппонентом. L-80 никогда не считал всё это серьёзным инструментом в политической борьбе. Игрушки зумеров, не более. F-26 похоже уловил его скепсис и потер переносицу.