На светлеющем предрассветном небе еще были хорошо видны звезды. Чтобы отвлечься от этих мыслей, Кальента стала искать знакомые созвездия. Всадник, Коршун, схвативший лапами Змею, Серебряное Древо... Рядом с пятью яркими звездами, из которых состоял ствол Древа, Кальента заметила крошечную красную точку, то разгоравшуюся, то исчезавшую. Перед глазами все поплыло, а в спине, между лопатками, возникла резкая боль, как будто кто-то воткнул туда раскаленную иглу. Кальента зажмурилась, пытаясь нащупать больное место, и тут невидимая игла исчезла - так же неожиданно, как и появилась. Красного пятнышка по левую сторону от Серебряного Древа тоже больше не было. Осторожно выгнув спину, Кальента убедилась, что боль ушла, ощупала те позвонки, до которых удалось достать рукой, не нашла там ничего интересного, улеглась поудобнее и тут же заснула.
- Хорошая девочка, - Алита сидела на подоконнике в своей комнате и тоже смотрела в небо. - Славная девочка...
Предрассветную тишину разорвал страшный грохот и гул, как будто небо стремительно падало на землю. Гул нарастал, что-то со страшной скоростью неслось навстречу, неизвестно откуда, неизвестно почему, и от него нельзя было скрыться. Свертывались листья на деревьях в тщетной попытке спрятаться сами в себя, свертывалась кровь в жилах, а звук становился все громче, причиняя уже физическую боль... И наконец оглушительный удар, для описания силы которого нет слов в человеческом языке, потряс земную твердь. Только теперь стал слышен одинокий крик... Его собственный...
Возница отодвинул занавеску и сунулся в битком набитую повозку:
- Что такое?!
- Орет, - кратко объяснил ему бородатый старик, несколько мгновений назад сладко спавший в обнимку со своим мешком.
- Кто орет?! - возница выругался и под укоризненным взглядом женщины, пытавшейся успокоить зашедшегося в плаче ребенка, продолжил: - Лошади чуть не понесли!..
Виновник переполоха, от которого предусмотрительно отодвинулись все случайные попутчики, сидел в самом углу, лихорадочно озирался по сторонам и молчал. Наконец он перевел дыхание и пробормотал:
- Простите... Я могу заплатить... Простите...
Возница всмотрелся в его позеленевшее лицо, покрытое к тому же какими-то странными отметинами, и нахмурился:
- Выходи давай. Как раз к городу подъезжаем.
- К какому городу?
- Актирсеар.
- Но я же...
- Выходи, я сказал. И первым делом зайди к лекарю.
- Я ничем не болен... - подозрительно неуверенным голосом сказал путешественник.
- Как же, я вижу... - возница остановил лошадей и положил вожжи на сиденье рядом с собой: - Что, не хочешь по-хорошему?...
Не дожидаясь, пока его вышвырнут, Диан покорно вылез из повозки. По булыжникам застучали подковы, заскрипели колеса, увозя дальше оживленно обсуждавших происшедшее путников. Он проводил повозку взглядом и осмотрелся. Дорога здесь раздваивалась, и одно ее ответвление вело через поле к маячившему на горизонте лесу - туда и уехала повозка, - а другое к окруженному низкой стеной, построенной скорее для красоты, чем для защиты, нагромождению зданий у подножия холма. Вероятно, оно и было Актирсеаром. Отсюда были видны огоньки в окнах некоторых тесно прижавшихся друг к другу домов. По холму двигались маленькие белые точки - кто-то пас там скотину. Диан уселся прямо на булыжники, которыми была вымощена дорога, и сжал голову руками. Ему казалось, что он еще слышит отголоски этого оглушительного гула. Но небо не рухнуло, мир не содрогнулся. Ничего не произошло. Просто его выкинули из повозки, за путешествие в которой он отдал последние деньги. Нужно было торопиться, хотя он чувствовал себя отвратительно. Актирсеар так Актирсеар.
За эти полтора оборота он объехал и обошел, наверное, всю Норланию, хотя точных ее размеров не знал. Расспрашивал каждого встречного - сначала люди отворачивались, старались на него не смотреть, потом ожоги на лице зажили, остались только шрамы. В одном из городов украл из оружейной лавки длинный кривой меч - после того, как на него напал на лесной дороге какой-то человек, было темно, и он даже толком его не разглядел, зато остался без плаща и сумки. Брался за любую работу. Научился драться. Теперь он, наверное, был похож на героев книжек, которые когда-то любил читать. У них тоже в прошлом часто было что-то, о чем они не хотели вспоминать, и в книжках это выглядело красиво.
За это время Диан встретился с великим множеством людей - с учеными мужами, колдунами, собирателями легенд и с простыми смертными, которые в ответ на его вопросы только пожимали плечами - в лучшем случае. Он узнал многое, практически все, кроме самого главного.