Они одновременно покачали головами.
- Я отдал ее! Вам нужна она, не я! Я ничего ей не сказал!
- Она узнает, - еле слышно прошелестела Мира, и испуганная птица, с пронзительным криком взвившись над деревом, полетела прочь.
- Ты не должен был ее отдавать, - отец сделал шаг вперед по мягкому мху, не прогибавшемуся под его ногами.
Равех затравленно посмотрел на обоих Блуждающих и бросился бежать, сжимая в кулаке висевший на шее амулет и повторяя: «Эве не допустит, Эве защитит, Эве не допустит...»
Что-то нестерпимо холодное стиснуло его сердце, а потом и всю грудь. Он судорожно попытался вдохнуть и упал. Последним, что он увидел, пока был Равехом, смертельно испуганным человеком из плоти и крови, было склонившееся над ним печальное и покорное лицо Миры.
Кальента вскрикнула и проснулась. Потом увидела сидевшую на ее кровати темную фигуру и вскрикнула еще раз.
- Мы же вроде теперь подружки, - укоризненно сказала Алита и зажгла светильник.
- Ну и что? Зачем ты меня пугаешь?.. - Кальента жалобно сдвинула брови и приготовилась зареветь.
- Я не пугаю, я в гости пришла. Что тебе приснилось?
- А тебе какое дело?
- Орала как резаная, - серьезно заметила Алита. - Тебя демоны душили?
- Нет... Я видела папу... Он был такой белый-белый, и губами шевелил... А голоса не слышно... - Кальента забилась под одеяло. - Вдруг он заболел лихорадкой?..
- Ты просто скучаешь по дому, - Алита придвинулась ближе, и Кальента с трудом отвела взгляд от ее ледяных глаз. - Это только сон. С твоим папой все хорошо, он уже пришел домой, поужинал и лег спать.
- Откуда ты знаешь?
- Я знаю... Я вообще... колдунья! - Алита сделала страшное лицо. - И я еще знаю, что...
В коридоре послышались шаги и сердитый шепот: «Алита! Алита, где ты, дрянь такая?».
Алита попыталась забраться под одеяло к Кальенте, но та отпихнула ее ногой, и девочка, показав новоиспеченной подружке кулак, шмыгнула под кровать. Под дверью заметалась полоса света, потом в комнату тихонько заглянула встрепанная тетя Сиа в ночной рубашке:
- Льента, почему огонь горит до сих пор? Алиту не видела?
Кальента неуверенно покачала головой. Сиа нахмурилась и, подняв светильник повыше, заметила подозрительное колыхание лежавшего на кровати покрывала. Она молча сунула под кровать руку и вытащила за край рубашки упиравшуюся девочку.
- Дрянь такая! - она отвесила Алите подзатыльник. - Спать сейчас же!
- Не хочу-у! - заныла Алита. - мы с Льентой играли!
- Днем поиграете!
Сиа взяла брыкающуюся Алиту в охапку и понесла к двери.
- Льента! - крикнула Алита. - Не слушай отца! Никогда не слушай!
- Да что ты мелешь! - возмутилась Сиа, задула светильник и захлопнула дверь.
Оставшись одна, Кальента долго сидела в постели, завернувшись в одеяло до подбородка, и смотрела в темноту. Синевато-белое, страшное лицо из сна стояло перед глазами, а слова незваной подружки сделали его еще страшнее. Кальента уже очень жалела, что попала в этот дом, и ей придется теперь долго-долго жить здесь, среди незнакомых предметов, есть непривычную еду, непохожую на ту, что готовила мама, и каждый день видеть чужих людей...
Дверь снова приоткрылась, и Кальента увидела тетю Сию.
- Льента... - шепотом позвала она. - Не спишь еще?.. Ты с Алитой... ну, не очень-то... Вредная девчонка и непослушная, избаловали мы ее... Поняла?
Кальента не очень поняла, но на всякий случай кивнула.
- Ну и славно. Удобно тебе тут? Завтра матрас поменяю, больно он твердый. Ну спи, девочка, спи...
Отчаянные рыдания белобрысой девчонки тринадцати оборотов от роду, уволакиваемой отцом за шиворот к дверям родного дома, возвестили о трагическом финале первого свидания. Диан, старший брат наказуемой, следил за происходящим с самого начала - это было намного интереснее, чем слушать, как рассказывает о сотворении мира наставник в зеленой мантии: «Мы не знаем, был ли создан Сперо великим Эве, дающим жизнь и воспламеняющим светила, один вдох которого творит пустыню, а выдох - рождает реку... Мы не знаем, был ли наш мир создан Эве, или он взял Сперо под благое покровительство свое позже, отыскав в Мировой пустоте этот маленький зелено-голубой шарик и возжелав править им по неизъяснимой воле своей...». К тому же почтенный старец постоянно переходил с норланийского на какие-то древние языки, которым он Диана не учил и, похоже, не собирался. Диан сначала всеми силами изображал внимание, потом начал задремывать, облокотившись на стол, и тут заметил, что в саду за окном происходят подозрительные шевеления. Какой-то мальчишка, доблестно преодолев высокую ограду, прокрался к раскидистому дереву и притаился в его тени. Диан хотел было воспользоваться этим, чтобы прервать становившиеся невыносимыми разглагольствования наставника и вызвать кого-нибудь из слуг - пусть прогонят воришку, - но тут увидел собственную сестру, которая потихоньку, минуя дорожки, пробиралась к тому же месту. Дело принимало самый увлекательный оборот, и Диан всецело сосредоточился на наблюдении за парочкой. Мальчишка преподнес возлюбленной потрепанный букет цветов, явно нарванных прямо на улице, получил в награду несколько поцелуев - только в щеку, разумеется, Диан и не ожидал другого от своей благовоспитанной сестренки. И тут воркующие голубки были замечены из окна кухаркой - этажом ниже послышалось ее негодующее восклицание. Немедленно оповещенный о происходящем отец, выбежав из дома, ринулся было напрямую через кусты, но потом сменил тактику и уже третьим за столь небольшой промежуток времени осторожно прокрался мимо окна, за которым давился от смеха его нерадивый отпрыск... Спустя несколько мгновений мальчишка с удивительной ловкостью перемахнул через ограду и удрал в неизвестном направлении, держась одной рукой за пламенеющее ухо. Диан, не в силах больше терпеть, ткнулся лицом в листы с записями в припадке гомерического хохота.