Диан закрыл глаза и покачал головой:
- Ты же знаешь, что я не смогу...
- Тогда доверься мне. И моей порченой крови. Я никому не хочу зла. Я всего лишь хочу узнать, что такое Карфаген и кто такая Дева, Путь Указующая. Ты слышал, что она говорила о своей сестре?
- Да. Что она хотела спасти нас...
- И я хочу спасти нас. Для этого нужны ответы на мои вопросы. И на твои вопросы. Поэтому пусть Кальента пока побудет в неведении, ведь она не умрет от этого, как мой сын или твоя семья...
- Что будет с ней, когда мы туда приедем?
- Я не знаю...
- Что с ней будет?!
- Я даже не знаю, что будет с нами...
- Тогда зачем мы туда едем?!
- Чтобы узнать.
- Эли, ты надо мной издеваешься!
- Нет.
Элион убрала с лица растрепавшиеся волосы, и Диан увидел морщинки вокруг ее сумрачно-зеленых глаз и над уголками губ. Только теперь он заметил, что она не кажется больше молодой загорелой поселянкой.
- Диан, осталось совсем немного. И у нас нет выбора. А она... - Элион кивнула на Кальенту. - Во сне она не чувствует страха. Я была в ее снах. Почти всегда там только покой и темнота...
Повозка быстро ехала по едва заметной в траве колее в направлении, известном только Элион Карсилотанесте.
Герирон сидел, прислонившись спиной к мешку с провизией, и при свете маленького огненного шарика что-то вырезал из остро пахнувшей древесной сердцевиной дощечки. Диан и Кальента, крепко прижавшись друг к другу под грудой одежды, дремали и иногда начинали перешептываться. Все четверо, включая правившую сейчас повозкой Элион, уже перестали стесняться друг друга. Повозка за много долгих дней стала их домом и их миром, крыша из грубой ткани - небосводом, а проникавшие иногда в прорехи лучики света - звездами. Так думал Диан, осторожно гладя прохладную спину Кальенты и стараясь не притрагиваться к острой выпуклости между ее лопаток. За последнее время горб успел вырасти, теперь его было видно даже под одеждой.
- Как так получилось? - неожиданно вполголоса спросила Кальента.
- Что?..
- Я уже давно думаю - как так получилось... с нами? - Кальента почувствовала, что он все-таки случайно прикоснулся к ее горбу, и быстро, как ящерка, изменила позу. - Можно я расскажу?
Она часто рассказывала ему про свое детство - наверное, потому, что тогда все было устойчивым и понятным, и воспоминания снова позволяли ей обрести твердую почву под ногами. Диан уже знал все ее любимые игры и имена всех ее подружек. Он улыбнулся и кивнул.
- Я знала, что дядя Тинтес когда-нибудь выдаст меня замуж... и я так... - она смущенно хихикнула. - так боялась... И боялась даже подумать, что будет после церемонии... ну... в спальне... Я думала, мой муж будет богатым, в расшитой рубахе и с бородой... как дядя Тинтес... Я его боялась уже заранее, но как же иначе... Они будут пить с дядей древесное вино, обсуждать церемонию и приданое, а я буду сидеть на своей лавке - у меня была в гостевой комнате любимая лавка, резная, в углу, оттуда всех видно, а сама она в тени... Потом тетя Сиа передаст мне свой свадебный убор и все украшения, меня будут три дня красить, купать и расчесывать, все как положено в хорошем доме...
- А потом отдадут богатому старому бородачу, - смеясь, закончил Диан. - Неудивительно, что ты заранее боялась.
- Да нет же... - недовольно замотала головой Кальента. - Просто я знала, что все будет торжественно и... - она опустила глаза. - Пристойно. Как положено, чтобы не прогневать Зарид.
- Мы ее не прогневали, я уверен.
- И я... Но все-таки - как же с нами так получилось? Я так боялась тебя, тогда - помнишь?.. Ты ведь чуть меня не убил, как разбойник! Ты меня... украл! - живо вспомнив все случившееся, Кальента задрожала.
- А потом я подсматривал, как ты купаешься...
- Подсматривал?!
- Вода была холодная, и ты прямо вся посинела, а кожа у тебя стала как у ощипанной птицы. Берег был каменистый, ты скользила на камнях и не знала, как выбраться, хотела позвать на помощь, даже открыла рот, но вспомнила, что ты голая, и все-таки выбралась сама...
- Диан! - возмущенно прошипела Кальента. - Раз ты подсматривал, то мог бы и помочь...
- Не мог... Я вообще ничего не мог сделать, только смотрел на тебя и думал - какая же ты красивая и как ты непохожа на всех девушек, каких я только видел...
- Это все из-за глаз... Моя мама была из дальней земли...
- Нет, не из-за глаз.
- А я сначала так тебя боялась... Смотрела на тебя и боялась, даже в груди щемило... И сейчас щемит, но по-другому... Как это так получилось?..
- Неважно, - Диан обнял ее. - Я люблю тебя, Льента.
Крепко стиснутая в его руках Кальента пробурчала что-то в ответ, и Диан почувствовал, что у него тоже что-то защемило в груди - от любви, жалости и отчаяния...