Воспряли профильные академические институты и, о Боже, вот-вот будет принят Закон о прогнозировании! О чем еще мечтать профессиональным футурологам?! Пожалуй, о чистоте жанра.
Футурология как наука по своей общественной значимости и, следовательно, опасности сравнима с медициной и образованием. Но в отличие от них нацпроект по футурологии реализуется независимо от высоких решений и масштабных инвестиций. Он, этот проект, называется в просторечии «поиском национальной идеи». Отсутствие, размытость, непопулярность, слабость национальной идеи – результат недоразвитости прогнозной и управленческой компетенции у нации, а в первую очередь – у ее элит.
Забота о своем будущем – признак здорового общества, правильно помнящего свои сказки.
Если угодно – из трех установок сказочных поросят по отношению к будущему стратегически продвинута только позиция Наф-Нафа. Он предвидит риски, умело использует возможности, готовится к парированию угроз и понимает свою социальную ответственность перед безалаберными собратьями…
«Дожили!» – скажет кто-то. Мыслимо ли – поросенок как социальный и управленческий идеал! Но на то и сказки, чтобы если не ум, так стыд пробуждать.
Нефтегазовые доллары Центральной Азии
Хорошее дело «голландской болезнью» не назовут? Есть какой-то налет гламура в том, что столь банальную экономическую ситуацию ассоциируют с одной из самых благополучных стран мира. Не нигерийская, не венесуэльская, не ливийская, не брунейская, не иранская, но вот именно такая, благородного происхождения болезнь. А речь-то идет о крайне серьезной теме, которую характеризуют с почти трансцендентальным размахом – «нефтяное проклятие»! Или поспокойнее – «парадокс изобилия», или просто, как констатация – «богатые страны с бедным населением».
О кровавом аромате нефти написаны многие книги, в том числе вполне профессиональные. Едва ли не за всеми трагическими сюжетами и совсем недавней истории, и всего ХХ века мы без особого труда разглядим беспощадную борьбу за контроль над скважинами и трубопроводами. Даже сейчас, к примеру, поражает размах стратегических планов Германии во Второй мировой войне по захвату нефтеносного Среднего Востока двумя клещами из Африки и с Кавказа. Да и узел нынешней глобальной напряженности в южном постсоветском «подбрюшье» невозможно понять без привкуса «черной крови».
Увлеченность геополитикой нефти, однако, таит в себе подвох. Всполохи войн из-за нефти затеняют сюжеты поскучнее – социально-экономические. Почему добыча и продажа уникального природного дара порождает как правило, чудовищное социальное расслоение в нефтезависимых странах? Экономическая теория дала на этот счет исчерпывающие объяснения, удостоенные нескольких нобелевских титулов. Но «экономические агенты», с азартом и в свое удовольствие оперирующие «нефтяной рентой», – это не инопланетяне, наверное. Это вполне конкретные лица, обычно рассматривающие свои экстрадоходы как вполне заслуженные. И в самом деле, разве сверхприбыль не относится к нормальному предпринимательскому доходу?
Но, как показывает опыт, именно в этом секторе наблюдается наибольший масштаб абсолютного и относительного ухода от налогов, наивысшая интенсивность коррупционных потоков, беспредельное небрежение «внешними эффектами» хозяйствования. Именно здесь вырастает жажда анклавных оазисов благополучия и тяга к уводу капитала на защищенные анонимностью финансовые острова. Наверное, «голландская болезнь» сродни эйфорическому синдрому ошалелости от довольно простого стимулятора. Любопытно, правда, что патологические проявления этого состояния не обнаружить у подавляющего большинства рабочих, инженеров и руководителей нефтяной отрасли. Локализация болезни – в квазинефтяных структурах, формирующих финансовую, силовую и нормативную инфраструктуру сектора.
Практически все примеры излечения от «зависания на углеводородной игле» связаны либо с мощным общественным контролем над углеводородной экономикой и распределением ее доходов, либо с решимостью государственных лидеров употребить власть ради общественного блага. Так срабатывает сильный иммунитет обществ от экономического и морального загнивания.
А нефть? Проблема же не в ней. Проблема в нас. В каждом. Макроэкономически можно, конечно, пенять на эту жидкую субстанцию, но в том и сила духа нации, чтобы при таком невезении, как изобилие нефти, отличиться иными конкурентными преимуществами. Главное из которых – достойная жизнь всех граждан и несколько романтическое состояние общества, называемое справедливостью. Иное, как заметил в свое далекое, но поучительное и сейчас время, Дж. М. Кейнс, – нефункционально.