Другой метод восстановления глобального рыночного равновесия, который был с размахом применен в XX веке, – это пара мировых войн, которые приводят к списанию не только финансовых излишков, но и к уничтожению перенакопленного материального капитала и его форсированному обновлению. О людях здесь не говорим. Че Гевара, кстати, сказал приготовившемуся его расстрелять солдату: «Я знаю: ты пришел убить меня. Так стреляй, ведь ты убьешь всего лишь человека!»
С точки зрения экономической структуры, за кризисом скрывается мощный технологический сдвиг, означающий перераспределение ресурсов и выход на первые роли новых героев. Пружины инновационного прорыва – конвергентные технологии: нано-, био-, информационно-коммуникационные технологии, новые материалы. Взаимосвязано они представляют собой ядро нового, шестого технологического уклада. Отсюда жесткое требование к государственным тратам и инвестициям – не только спасать финансовый сектор и неудачно задолжавшие зарубежью корпорации. Важно успеть не только в декларациях, но и на практике поддержать ин-новационный прорыв. Такова структурная подоплека кризиса.
А главное, третье измерение этого кризиса – духовное. С этой точки зрения, кризис является нашим большим Учителем, он учит прежде всего ценить не только деньги и их суррогаты сами по себе, а подлинные смыслы жизни. Ценить не только новую модель «Порше», а и краюху хлеба, которой может не оказаться под рукой. Ценить не гонку аксессуаров к мобильникам, а саму возможность и радость творчества. Он учит ценить наличие или отсутствие лекарств. Ценить не «казаться», а «быть». Кризис возвращает весь человейник к пониманию, ощущению, вкусу, созерцанию, слышанию и честному поиску истинного смысла жизни – и в этом его глобальная польза.
Стоит не из вежливости, а внимательно прислушаться к голосам тех, кто имел немалое влияние на вызревание кризиса и кому предстоит сыграть не меньшую роль в его купировании. Речь об Алане Гринспене и Бараке Обаме. Элита, маркируемая приходом в Белый дом Обамы, ясно понимает, что: 1) «…пришло время отложить детские штучки в сторону…», 2) что «…мы должны поднять себя за шиворот, отряхнуть пыль и приступить к работе над новой Америкой», У) что «…мир изменился, и мы должны измениться вместе с ним», 4) что «…наши проблемы новы. Небывалые инструменты их решения должны быть им под стать», что 5) «ценности, на которых зиждется наш успех: труд и честность, смелость и справедливость, терпимость и любознательность, преданность и патриотизм, – эти ценности стары как мир».
Несгораемые рукописи
Жизнь не требует, чтобы ты был последовательным, жестоким, терпеливым, внимательным, сердитым, рациональным, бездумным, любящим, стремительным. Однако Жизнь требует, чтобы ты осознавал последствия каждого своего выбора.
Ричард Бах
Юбилеи любимы в нашем Отечестве как жанр. То ли оттого, что никак не угомонится в нас щемяще-тоскливое и духоподъемное «душа праздника просит», то ли так пытается оправдательно облагородить себя наша «русская лень», то ли коллекционированием прожитых лет бросается вызов (кому-то или себе) или дается отчет (себе или кому-то) в небессмысленности содеянного за отпущенный срок.
10 лет можно оценить от противного. Раскрыв, например, страницы УК РФ и сгруппировав те виды правонарушений, за которые полагается такая мера. 10 лет можно сопоставить с этапами индивидуальной жизни, спровоцировав умилительное «ах, какой уже взрослый ребеночек» и торжественно-предписывающее «и впредь, и еще больше» – и т.д.
Но подобные подходы, пусть и удобные в праздничном обиходе, обычно суть краснобайское баловство. У всякого явления – время свое: и в увязке со сроком, и по темпам, и, главное, по наполненности. Вплоть до высоты той новозаветной, прорвавшейся как укол рапиры даже в современный рок констатации – «за три года тридцать прожил»…
В 1999, еще кризисном, году, когда вышел первый номер «ЭС», наши умонастроения выражались формулой «пессимизм ума и оптимизм воли». Мы редко перечитываем когда-то сказанное слово, стремясь к лучшему, которое кажется расположенным впереди. Но все сказанное ранее и все, что выражается сейчас и что доведется еще сказать, соприсутствует в едином и, можно думать, вневременном поле. Возможно – в раушенбаховском четвертом измерении, возможно – в том, что высоким теологическим слогом называется «вечностью». Считается неприличным применять эту категорию всуе – оттого, видимо, что она представляется синонимом гениальности, – и потому прерогативу данного словоупотребления кокетливо уступают потомкам. И совершенно напрасно.