– Слушаю, – жесткий голос Галаева. – Перепроверь еще раз. Вечером зайди ко мне в кабинет. Захвати досье на Валерию Миронову.
На другом конце трубки, скорее всего, согласно кивают, поскольку больше диалогов директор не ведет. Стараюсь дышать ровно, чтобы не выдать своего пробудившегося состояния. Раздумываю, как бы выйти из этой ситуации без потерь. Судя по реакции мужчины, ребенок ему не нужен. Горло перехватывает горьким спазмом, слезы вот–вот готовы пролиться, орошая щеки, но я изо всех сил стискиваю челюсть, чтобы не проявить лишней эмоциональности. Не время, Лера, не сейчас. Сердце колотится, как сумасшедшее, а разум мечется в поисках решения проблемы. Но я пока отбрасываю тревогу и мечущиеся мысли в сторону. Главное сейчас – это добраться до дома, а там… Я подумаю над беременностью и тем, как преподнести эту новость Богдану и… Диме…
– Ой, – вдруг раздается голос Светки, – Простите, я не думала, что… Секретаря нет на месте, и я…
– Что-то срочное? – не обращает внимания на ее оправдания Фарид и нетерпеливо спрашивает грубым тоном.
– Н-нет, просто акты на подпись… – теряется она тут же, а затем восклицает: – Ох, это же Лера! Видимо, из-за беременности плохо себя чувствует.
– Беременности? – подозрительно спокойным голосом переспрашивает он свою сотрудницу.
– Да, а она вам разве не сообщила? Ой, простите, я думала, это сюрприз, – начинает нести полную чушь бухгалтерша, я же скриплю зубами, понимая, как она сейчас меня подставляет, сама того не ведая.
– Вы свободны! – жестким непререкаемым тоном осаждает поток ее словесности Галаев, а затем я слышу, как она быстро удаляется прочь.
С сожалением понимаю, что боится крутого нрава начальства, вот только мне так и хотелось попросить ее остаться.
– Вставай! – холод в голосе мужчины пробирает до костей, казалось, остужая горячую кровь в венах. – Вижу, что пришла в себя.
Мне не остается ничего другого, как перестать притворяться и, наконец, открыть глаза. Выдыхаю и присаживаюсь. Оказалось, что все это время лежала на кожаном диванчике, который стоит в его кабинете. Опускаю глаза в пол, пытаясь обрести равновесие, в глазах все еще летают мушки от потери сознания.
– Итак, – раздается чуть вдали его голос.
Поднимаю нехотя голову и вижу, как он стоит, облокотившись о свой дубовый стол. Сложенные на груди руки делают его еще более крупным, хотя он и так гигант, куда уж больше. Он не близко, но все равно, такое ощущение, что давит на меня своей комплекцией. Казалось, занимает все свободное пространство немаленького кабинета.
– Ты утверждаешь, что ребенок, которого носишь, – медленно проходится взглядом по моему животу, заставляя меня съежиться и обхватить его в защитном жесте, – мой.
– Он не ваш, – поспешно отрицаю, жалея, что вообще пришла к нему в кабинет.
Его челюсть так сжимается, что видны играющие желваки на скулах. Вены на руках вздуваются, будто еще больше.
– Тогда, судя по твоим словам, – цедит он сквозь зубы, давя своим напором, – ты хотела обмануть меня и навязать мне чужого ребенка?
Вопрос ребром застает меня врасплох. Во вранье я не то чтобы не хороша, буду откровенна, совсем плоха, так что просто открываю рот, на ходу придумывая оправдания, но в голову как назло ничего путного не лезет, так что я сижу лишь с нелепым выражением на лице. А Галаев не дурак, щурит глаза, читая меня, как открытую его взору книгу.
– Вставай! – отчужденно приказывает, подходит к креслу и накидывает на себя пиджак, отчего его плечи становятся шире. – Слову твоему доверия нет, так что съездим в мою клинику.
– Я никуда с вами не поеду, – резко подрываюсь, качаю головой и делаю шаг в сторону, но он быстро оказывается рядом, а его пальцы больно впиваются в мой локоть, не давая мне уйти.
– Ты потеряла право голоса, когда нагло заявилась ко мне в кабинет, – шипит и тянет меня в сторону выхода. Куда мне, слабачке, тягаться с мужчиной, так что даже опомниться не успеваю, как он затаскивает меня в лифт. – Сдашь анализы, и если ребенок окажется моим… – давит на меня своей комплекцией, в голосе звучит неподдельная угроза.
Кабина останавливается на этаже паркинга, и меня тащат в сторону черного автомобиля. Звучит щелчок открытия дверей, я пытаюсь сделать шаг назад.
– Я же сказала, он не ваш, – сама понимаю, что мой детский лепет – полная чушь, слышу, как дрожит и ломается голос.
– Вот и проверим, – жестко осаждает меня и насильно усаживает в свой автомобиль, такой же огромный, как и он сам.
Я обхватываю живот и молюсь, чтобы все было хорошо. Ведь Шамиль Галаев – опасный мужчина, шутить с которым не стоит. Если он заставит меня сделать аборт или отберет ребенка, я ничего не смогу ему противопоставить. Всхлипываю и отворачиваюсь к окну, чтобы этот гад не увидел моих слез. Ничего сквозь мутную мокрую пелену перед глазами не вижу. Просто прикрываю глаза…