— С этим придётся попрощаться… — Прошептал я и вырвал кожаные ручки щита, оголив внутреннюю поверхность так, чтобы остался только голый металл. — Теперь нужно сделать что-то вроде этого…
Я подхватил пару валунов и поставил их вокруг костра так, чтобы они стали опорой для щита, после чего водрузил сам щит на них. Он тут же начал нагреваться.
— По-хорошему, сюда бы масла ещё, но я думаю, что и так сойдёт. — Я подождал пока щит слегка нагреется и вывалил на него мясо, принесенное Кахи. Мне даже не хотелось представлять, кому оно принадлежит. Единственное, на что я надеялся, что это не мясо одного из людоящеров. Я очень сильно удивлюсь, если они окажутся каннибалами.
Мясо зашипело и в воздухе появился приятный аромат. Кахи удивлённо ахнул и продолжил молча наблюдать, поглядывая то на меня, то на мясо. Когда кусок начал испускать пар, вождь серьёзно заволновался и начал тыкать в него когтем и что-то приговаривать на своём языке. Мне пришлось успокаивать его и убеждать, что ничего плохого не происходит. Спустя где-то пять минут, я перевернул кусок. С той стороны, которая до этого жарилась на щите, уже появилась поджаристая корочка оранжевого цвета. У меня аж слюнки потекли, а Кахи и вовсе находился в экстазе. Спустя где-то минуту, мясо начало испускать соки. У вождя глаза на лоб полезли от этого зрелища, но в процесс он не вмешивался и меня это радовало.
Ровно через десять минут я решительно кивнул и посмотрел на вождя:
— Должно быть готово. Конечно, специй не использовали, да и много тонкостей упустили, но даже такое уже должно быть лучше, чем то, что вы ели до этого. Пробовать будешь?
— Будешь! — Выкрикнул Кахи и жадно схватился голыми руками за кусок мяса. Я не успел его остановить и предупредить, что мясо очень горячее и вождь обжёгся. Закричав от боли, он уронил кусок обратно на щит и вскочил, активно обдувая пальцы. — Больна! Больна! Мяса, жопа, больна!
Я улыбнулся:
— Горячее оно, аккуратней нужно. — Показательно подцепив мясо металлическим когтем, я откусил кусочек и разжевал. Вкус был ужасный, словно протухшие годовалые носки пожарил, но виду показывать не стал. — Видишь, не обжигает.
С трудом проглотив кусок, я натянул на лицо улыбку и предложил кусок Кахи. Вождь нахмурился и с сомнением посмотрел на мясо.
— Да не бойся ты, не обожжёшься. Иди сюда.
Кахи не сразу, но решился и подошёл. Похоже, любопытство и чувство голода перебороли его страхи.
— Держи. — Я отрезал кусочек мяса и передал Кахи. — Уже можно есть, пробуй.
Вождь сомнительно посмотрел на мясо и через секунду взял его в руки. Судя по исказившемуся лицу, он ожидал почувствовать боль, но когда ничего не произошло, сильно удивился. Понюхав мясо, он вдруг раскрыл глаза и тут же закинул кусок в рот. Никогда не видел, чтобы кто-то так радовался поджаренному мясу со столь отвратным, тухлым запахом. Кахи меня удивил. Стоило мясу попасть в его пасть, как он тут же подскочил, начал плясать и радоваться, смешно размахивая руками.
За последующие пять минут, от целого куска мяса, весом где-то в полтора кило, не осталось и следа. Конечно, внутри мясо прожарилось плохо, но Кахи это не смущало. Он уплетал его за обе щёки и был чрезмерно рад новому открытию.
— Вот так вы можете готовить и без меня. — Я медленно потянулся, хрустнул косточками и встал. К сожалению, мясом я совсем не насытился. И не из-за того, что Кахи съел почти всю порцию, скорее из-за того, что просто не мог запихнуть в себя хоть часть. Слишком уж оно было противным для меня, даже в поджаренном виде. Но самого вождя, похоже, всё устраивало. Видимо, в сыром виде это мясо ещё хуже пахнет.
— Хорошеть… — Кахи улыбнулся. — Сасибо, Цебес. Кахи не забывать, Кахи память!
— Пожалуйста. Всё, пойду я разберусь с вашим змеем. Пора бы уже. Что-то я засиделся тут у вас.
— О! — Кахи подскочил. — Помочь нада?
— Не-не-не! — Я вспомнил, как вождь в последний раз случайно коснулся живой воды. Тот опыт мне не забыть, как и лицо Кахи в тот раз. — Мне не хочется, чтобы ты пострадал. Давай ты побудешь здесь. Я вернусь, когда всё будет готово. Ладно?
— Лады! — Кахи продолжал улыбаться. — Бздуй отсёдава!
— Чего? — Я нахмурился.
— Бздуй, Цебес! Бздуй! — Похоже, вождь сам не понимал, что говорит. И кто его этому научил?