Я сжал ее руку.
— Нет, — мягко возразил я. — Ты для меня гораздо больше. И Санда тоже.
Она улыбнулась:
— Хотелось бы верить. Люди доверяют тебе безоглядно. Поверяют свои тайны, не зная почему. Женщины влюбляются в тебя — почему? Интересно, а сам-то ты знаешь?
— Для настоящего и будущего на Цербере, — честно ответил я, — это не имеет значения. Здесь теперь мой дом. Здесь все по-другому, да и я изменился. Только что я доверил тебе свою жизнь, разве ты не понимаешь?
— Пожалуй, — признала она, заканчивая завтрак.
По совету Дилан я решил сначала поговорить наедине с Сандой, дав ей возможность потом обсудить все с подругой.
— Мы с Дилан хотим провернуть одно рискованное дело, — сообщил я ей. — Короче говоря, у меня появился шанс стать руководителем Хроясэйла.
Это заинтересовало и обрадовало ее. Я видел, что ее охватили романтические мечты. Вот как поступают люди из "реального мира"; матерям из Дома Акеба такое и не снилось…
— Сейчас, — осторожно продолжил я, — я должен тебя кое о чем предупредить. Это не игрушки. При малейшем подозрении нас с Дилан убьют. Ни с кем, кроме нас двоих, об этом говорить нельзя, и никакого намека на то, что у тебя появились секреты, иначе ты нас погубишь. Ты можешь помочь, но только в том случае, если ты в себе уверена. Поняла?
Она кивнула:
— Ты боишься, что я не умею хранить тайны?
— Вы с Дилан рассказывали мне об этом гареме. Вы тут постоянно сплетничаете и тотчас замечаете, если кто-то ведет себя необычно. Скажи положа руку на сердце, ты не проговоришься?
— Думаю, нет, — ответила она.
— Не думай, а знай! Или ты абсолютно уверена, или мы найдем другого.
— Я уверена. Я не смогу сделать ничего, что навредит тебе или Дилан.
— Хорошо. Ты училась на санитарных курсах?
— Мы там учились. Хотя Дилан знает больше меня. Она была там дольше.
— Мне нужно сразу кое-что выяснить. Первое: тебя когда-нибудь гипнотизировали?
— Конечно. К этому всегда прибегают при родах — от анестезии проку мало. И когда кто-то решает, каким телом тебя наградить, с этим не так-то легко смириться.
— Ладно, — произнес я. — Дилан говорила мне, что здесь иногда меняются телами, чтобы побыть вне Дома. Это верно?
— Да. Мы все иногда прибегали к этому.
— Прекрасно. У тебя есть кто-нибудь, с кем бы ты могла поменяться на целые сутки?
Она на секунду задумалась:
— Да. Наверное, Марга, хотя я буду обязана ей. И когда это надо?
— Через две недели. В ночь с пятницы на субботу. И, возможно, с субботы на воскресенье.
— Я договорюсь.
— Хорошо. Обсуди все с Дилан. Следующую неделю я буду улаживать дела, а в выходные проведу кое-какие опыты, чтобы нащупать лазейки в системе безопасности. Теперь еще кое-что. — Я выудил из кармана два листка бумаги и протянул ей. Она с удивлением посмотрела на них.
— Что это?
— Помнишь Отаха?
— Да.
— Он делает множество запрещенных вещиц — не только для развлечений, — пояснил я. — Если я приду к нему с заказом, у него возникнут подозрения. Надо, чтобы ты или кто-то другой, не вдаваясь в подробности, попросил Отаха изготовить детали по чертежам. Скажешь, что их затребовала пожарная инспекция в Доме Акеба, что они должны в точности соответствовать чертежам. Если будет выспрашивать, веди себя безразлично, но настаивай, чтобы заказ был выполнен точно.
Она крутила схемы перед глазами:
— Изобразить безразличие нетрудно, но что это?
— Схемы памяти компьютера. Надо получить их не позднее, чем через неделю. Поняла?
Она кивнула:
— Он это сделает?
— У него могут быть готовые.
— Сколько я должна заплатить?
— Ты сказала, что у тебя почти неограниченный кредит. Только поэтому я позволил тебе так часто угощать меня обедом. Цена будет высокой, потому что сделка криминальная. Единиц двести — триста за штуку.
Она присвистнула.
— Дорого?
— Не в том дело. Столько я никогда не тратила…
— Это отразится на твоем счете?
— Нет. У нас их нет. Это еще одна уловка, чтобы держать нас на привязи. Это счет Дома.
Я кивнул, притянул ее к себе и поцеловал. Никогда не думал, что беременная женщина так притягательна. Иначе этот дикий, безумный, абсурдный заговор мог не состояться…
— Расскажите о нураформе, — попросил я, когда мы собрались на корабле в пятницу вечером.
— Это здешнее анестезирующее средство, — объяснила Дилан. — Один-два вдоха, и сознание угасает, словно свеча, минут на двадцать. Но с помощью нураформа нельзя меняться телами, поэтому его разрешили применять — серьезные операции, производственные травмы, сильные боли. Но все контролируется и разрешено только врачам и медицинскому персоналу!