Через команду моей «лодки» я передал, что останусь на ночь, и зашифровал для Дилан сигнал — ободряющие новости! Меня не беспокоило, что это обнаружат люди Богена — он и так знает обо мне столько, что осмелился ввязаться в игру.
Я ждал Богена, который ушел, чтобы связаться с Лару. Наконец он вернулся.
— Он приедет завтра. Вы останетесь в качестве гостя до тех пор, пока он не выслушает вас и не примет окончательного решения.
— Как с моей женой? — озабоченно спросил я. — Как вы знаете, она лишена кредита.
— С ней ничего не случится. Мои люди будут там, на случай, если ей что-то понадобится. А потом посмотрим. Пока что ваши жизни висят на волоске.
Разве я не знал! Однако у меня не пропал интерес к делу.
— Пан или пропал! Теперь, надеюсь, вы не станете запрещать мне взглянуть на ваше чудо?
— Конечно. Пойдемте.
Мы спустились в прозрачном подъемнике в глубь объемистого ствола основного дерева.
Современное оборудование лаборатории впечатляло. По пути несколько бывших сотрудников Тукера узнали меня и приветствовали, но Боген не разрешил остановиться.
В мрачном центральном помещении, состоявшем из двух частей, находились панель наблюдения и управления незнакомой мне конструкции и несколько кабинок у стены. Молодая, очень привлекательная женщина с длинными черными волосами считывала показания с машины. Она взглянула на нас, узнала Богена и поднялась.
— Лучший ум Цербера, один из лучших в Галактике, — просиял Боген.
Она улыбнулась и протянула руку:
— Зайра Мертон.
Я был потрясен, но все же пожал ее тонкую, нежную руку.
— Квин Занг. Вы сказали Мертон?
Она довольно рассмеялась:
— Да. Наслышаны?
— Еще бы. Однако я почему-то представлял себе маленького бородатого старичка.
— Я действительно довольно стара, — ответила она насмешливо. — Мне почти сто восемьдесят. Я попала сюда лет девяносто назад, и не только потому, что хотела изучать варденский процесс. В то время это был единственный способ сохранить жизнь. Но я всегда была женщиной и никогда не носила бороды.
Я рассмеялся. Она была очаровательна.
— Но где же вы слышали мое имя? — спросила она.
— Я детище того, что Конфедерация называет процессом Мертон, — объяснил я. Похоже, она заинтересовалась:
— Вы хотите сказать, что они решили проблему? Мне казалось, что цена слишком велика, чтобы применять его на практике. Я отказалась от исследований, когда занялась изучением церберианского процесса. Это было — подождите! — пятьдесят лет назад.
— Там частично справились, — сообщил я. — Ведь это не относится к уровню смертности…
Она выглядела разочарованной и слегка рассерженной.
— Черт бы побрал их! Черт бы побрал меня! Я больше всего сожалею о том, что разработала начало и передала сведения в такой неполной форме. Однако в те времена здесь было мало людей и почти не существовало технологий и государственных структур. А мои достижения зависели от внешней поддержки. Я бы хотела когда-нибудь провести полное сканирование вашего мозга, чтобы выяснить, как далеко они зашли. После того, что вы сказали, я думаю, что это тупик.
Я промолчал. Из уважения к моим дублерам на Лилит, Медузе и Хароне.
— С удовольствием когда-нибудь поучаствую, — искренне заверил я. Если бы я кому-нибудь и доверился на этом безумном шарике, то, возможно, только ей. Исключительно из-за ее научного беспристрастия.
— Занг интересуется нашими друзьями, — сообщил Боген. — Можете устроить небольшую демонстрацию?
Она кивнула:
— С удовольствием. У нас один почти созрел.
— Созрел?
— Закончен. Доделан. Готов к работе. — Она вернулась к аппаратуре и выдала серию команд. Слабый зуммер прозвучал над одной из кабинок, и загорелся красный сигнал. Через мгновение его сменил желтый, потом зеленый.
Она подошла к кабине и открыла дверь. Увиденное поразило меня. Тело высокого мускулистого человека — словно по нормам цивилизованных миров. Казалось, он недавно умер.
— Два-один-два-шесть-семь — проснись и выходи, — скомандовала она.
Труп шевельнулся, открыл глаза, осмотрелся. И вышел из кабины, оказавшись очень естественным.
Я подошел и взглянул на него с некоторой неловкостью, поскольку теперь это была личность, а не предмет вроде статуи.
— Поразительное сочетание органической химии, компьютера и молекулярной биологии, — заметила Мертон.
— Это робот?
Она кивнула:
— Они прибывают в грубом человеческом облике и с такой же массой. С помощью поставляемых нам образцов клеток мы можем пересадить ему всю эпидерму настолько искусно, что он станет точной копией своего донора. Материал, который мы используем для этого, аналогичен веществу всей конструкции, но способен следовать генетическому коду оригинала. Если подлинник у нас под рукой, можно добавлять шрамы, пятна и прочее, чтобы добиться абсолютного сходства.