— То есть я хотел сказать, что ты всегда хорошо выглядишь, и неважно, в купальнике ты или без него. Ой, в смысле, не совсем без купальника… то есть в другой одежде… одежда неважно, какая… ты, ты хороша в любой.
Артуру тут же захотелось утопиться в бассейне.
— О великий Дарвин, покарай меня, — обреченно протянул он, потирая шею. — Прости, я, как всегда, говорю чушь.
Но девушка не обиделась. Бред, который нес Артур, пробудил на ее лице лишь милую, понимающую улыбку. Улыбку, в которой открыто читались чувства, разделяемые двоими, — влечение, трепетная симпатия, нежность и еще огромный водоворот, который не поддавался описанию. Но одно было ясно: у юной Милены при виде Артура так же учащалось сердцебиение, и казалось, перехватывало дыхание, ноги будто становились ватными и с трудом держали хозяйку, а речь, которую она заранее готовила, не обретала форму и улетала в черную дыру.
Артур тяжело выдохнул и тоже промолчал. Да и зачем говорить, когда можно было разделить молчание на двоих, молчание, в котором сокровенного было больше, чем во всех словах мира? Он любовался скромной улыбкой, которую дарила ему девушка, и в своих мечтах несмело целовал эти прекрасные губы.
— Привет, красавчик! Готовишься собрать все призы?
На Артуре повисла черная пантера по имени Анна. Почему пантера? Да потому, что в ленивой грации ей не было равных и внешностью она напоминала именно эту дикую кошку: высокая, статная, с россыпью таких блестящих черных волос, что самая темная ночь могла показаться блеклой серостью. И фантастически соблазнительным телом, не оставляющим равнодушным ни одного примитива в Церебруме. Ну, наверное, кроме Артура, который при виде девушки красноречиво закатил глаза и грубо ее от себя отцепил.
— Анна, я тоже рад тебя видеть, но, если ты не заметила, мы тут беседуем.
Девушка фыркнула, тряхнула волосами, демонстрируя длинную шею.
— Знаю я ваши беседы, они всегда одинаковы и похожи на бле-е-янье козлят.
— Какая глупость, — рассерженно произнесла Милена. скрестив на груди руки,
— А, Милена, — Анна как будто только сейчас заметила девушку позади себя и обратила на нее пристальный взгляд, оценивающе прищурилась:
— Прекрасный купальник, он такой… м-м-м… закрытый, в нем ты похожа на старообрядца, прикидываешься приличной? Чтоб разорившиеся принципалы продали твою девственность подороже?
Не замечая разъяренного взгляда Артура, который настойчиво прожигал затылок черноволосой, Анна с видом невинной овцы обернулась к нему:
— А как тебе, милый Арти, мой купальник, не сильно вызывающе?
Девушка сделала пару легких оборотов, продемонстрировав и выпятив все, что хотело выпрыгнуть из-под черных кусков латекса.
Артур посуровел.
— Не впечатлен. Боюсь, что в нем тебя продует быстрее, чем я скажу, что он отвратителен.
— Стыдно… — девушка игриво щелкнула его по носу, — стыдно, Артурчик, оскорблять ту, кого уже выбрали тебе в пару.
— Что?! — в один голос крикнули Милена и Артур.
Анна целомудренно захлопала глазами.
— Упс, а разве твои принципалы еще не сообщили эту замечательную новость? Хм… ну ладно, подумаешь, испортила приятный сюрприз.
Девушка подошла вплотную и откровенно прижалась к широкой мужской груди, игнорируя Милену, на глаза которой начали наворачиваться слезы.
— Знаешь, — зашептала Анна, — я очень рада такому решению. Наше потомство будет лучшим из лучших.
Она приподнялась на носочки и чмокнула ошарашенного Артура в губы. Через секунду, покачивая бедрами и перекидывая волосы через плечо, она покинула раздевалку.
Как просто — одним предложением перечеркнуть наивные надежды.
Артур стоял на старте, но ни одна мысль не была занята соревнованием. Он посмотрел впереди себя, на мирную водную гладь. Перевел взгляд на своих соперников. На ребят, которых очень хорошо знал с детства. На своего тренера, который, вотличиие от остальных частных наставников, был примитивом. Вообще Артура всегда волновал вопрос, как примитиву разрешили занимать подобную должность, но не сейчас. Сейчас, перекинув взгляд с озабоченного престарелого лица на пустые лица своих родителей, сидящих в первых рядах, он оцепенел. В Артуре что-то надломилось.
Раздался оглушительный хлопок, возвестивший о начале соревнования, но Артур был недвижим. Он нашёл взглядом толпу девчонок, которые должны были следующими состязаться, а среди них — сжавшуюся фигурку с остекленевшим взглядом и дрожащими пальчиками, которые она пыталась спрятать, сжав в кулачки. Милена была такой же потерянной и несчастной, как и Артур.