Она снова раздвинула ноги, но Рэйф покачал головой:
— Нет, Элайна. Для этой части омовения, ты должна повернуться ко мне спиной. Мне нужен свободный доступ к остальным твоим частям.
— Остальным частям? — Элайна испуганно на него посмотрела — Я… я не понимаю. — Конечно же он не имел в виду то, что она подумала, не так ли?
— Все хорошо, милая. Это просто часть церемонии, — пробормотал Торн. Затем, он начал ее разворачивать так, чтобы она повернулась к нему лицом, руки девушки обвились вокруг его талии, а ее голая попка была подставлена Рэйфу. Она чувствовала крепкий, длинный член Торна, упирающийся в ее щеку, ощущала его теплый мускусный аромат, но ничего из этого Элайна не воспринимала. Все ее внимание было сосредоточено на том, что происходило за ее спиной.
Рейф отрегулировал уровень воды в ванной так, чтобы она теперь доходила только до внутренней поверхности ее бедер, оставляя ее попку голой и уязвимой. Затем он накрыл ладонями ее ягодицы, но, когда начал их раздвигать, Элайна ахнула и сжалась, закрываясь.
— Нет! — прошептала она натянуто, впиваясь ногтями в бока Торну. — Нет, я… Я не могу. Я никогда не…
— Элайна, пожалуйста, — глубокий голос Рэйфа успокаивал, пока он ласкал полушария ее попки теплыми, мыльными пальцами. — Ты должна быть очищена. Я хочу, чтобы ты расслабилась и помнила, что я никогда не сделаю тебе ничего плохого.
— Один из нас должен войти в твою милую маленькую задницу, чтобы это сработало, дорогая, — Торн нежно гладил ее по щеке, пока говорил, на его лице отражались беспокойство и нежность. — Мы должны заполнить твое влагалище и попку своими членами одновременно. Должны наполнить тебя своей спермой. Это часть церемонии — ты должна быть очищена и снаружи, и изнутри.
— Я думаю, я просто никогда не… — Элайна покачала головой, зная, что этого было не избежать, она должна была подчиниться и позволить себя очистить, независимо от того, насколько это было унизительно. — Ладно, — она вжалась лицом в мускулистый живот Торна, и голос стал приглушенным. — Хорошо, делай это.
— Отлично, но ты должна расслабиться, — Рэйф поглаживал ее дрожащую плоть до тех пор, пока Элайна не выпустила трепещущий вздох и раздвинула ноги для него еще раз.
Рэйф обещал никогда не причинять ей боль, и она держалась за это обещание, как за спасательный круг. У нее было не много любовников, и ни один из них никогда не использовал ее попку так, как это собирались сделать Рэйф и Торн. Ей казалось, что это грязно, неправильно — позволять кому-либо войти в нее с той стороны. И все же, она знала, чтобы церемония врат сработала, ей придется отбросить свои страхи и открыть себя полностью, и физически, и ментально. Она будет заполнена обоими членами одновременно, оба будут входить в нее, оба кончат глубоко внутри нее. Поэтому, когда нежные, мыльные пальцы Рэйфа коснулись ее девственного бутона, она лишь закусила губу и сильнее прижалась лицом к теплой, атласной коже накачанного живота Торна.
— Эй, все хорошо, дорогая, — он снова погладил ее по щеке и приподнял подбородок, чтобы их глаза встретились. Элайна поняла, что больше не боялась его сверкающих красных глаз. Они успокаивали, в них она черпала силу, когда Рэйф нежно, но непреклонно проник в ее попку одним скользким пальцем.
— Боже, — прошептала она хрипло, когда он надавил, исследуя территорию, к которой до этого никто не прикасался. Она никогда прежде не чувствовала себя настоль открытой или настолько уязвимой, никогда не думала, что окажется голой, с широко расставленными ногами, в то время как Рэйф будет исследовать ее задний проход длинными, заботливыми пальцами.
Торн, казалось, понимал ее страхи:
— В первый раз это нелегко принять, — пробормотал он, все еще лаская ее щеку. — Нелегко позволить кому-то проникнуть в твою задницу и заполнить тебя. Раздвинуть ноги и впустить его.
— Ты понимаешь? — Элайна посмотрел на него с надеждой, пытаясь не корчиться, в то время как пальцы Рэйфа продолжали продвигаться глубже и глубже в ее тело. — У тебя такое было… то есть, с тобой такое произошло?
Торн кивнул:
— Черт, да, милая. Я вижу все то дерьмо, что вы, люди, показываете в кино о нас, вампах, «рожденных темнотой», но это совершенно не так. Мы — не рожденные темнотой, мы — трахнутые ею. Рафаэль и я были выбраны одним и тем же Мастером и обращены одновременно, он может подтвердить тебе, что я имею в виду.
— Это правда, — пока говорил, Рэйф нежно проникал в ее попку, позволяя привыкнуть к ощущениям, все еще используя только один палец, — Когда я впервые почувствовал член другого мужчины во мне, я думал, что умру. Это было невыносимое унижение.