Его рука на моей спине и крепкая выпивка в горле реально согрели меня.
Во внешности Ямамото было что-то от плюшевого медвежонка. Когда я сказала ему об этом, он печально кивнул:
— О да! Потому и с женщинами не везет…
Я фыркнула. Мой озноб унялся, и большая теплая рука Ямамото оторвалась от моей спины, по-прежнему стискивая сигарету. Облако дыма справа от меня окутывало его с головой, и только длинные ресницы, как крылья бабочек, махали мне из-за белой табачной завесы, когда он смеялся.
А уже в конце недели я узнала, что Ямамото погиб.
Известие об этом застало меня дома. В кои-то веки выдались солнечные выходные, и я затеяла стирку. Но не успела загрузить в машинку наволочки с простынями, как раздалась телефонная трель. Звонила моя младшая коллега.
В ночь с пятницы на субботу Ямамото возвращался домой после пьянки с друзьями студенческих лет, когда его сбила машина. Больших увечий он не получил, но удар по голове оказался фатальным.
— Сегодня вечером его церемония жизни… — сообщили мне в трубке, шмыгая носом. — Ты пойдешь, Икэтани? Вы же, кажется, так дружили…
Что я ответила, чем закончился тот разговор — не помню. Но, кажется, долго еще корчилась на полу с телефоном в руке, изнывая от желания позвонить Ямамото и уточнить у него самого, правда ли, что его больше нет.
Сколько же я так просидела? Сигнал закончившей стирку машинки вывел меня из ступора, и я поднялась на ноги. Рассеянно, как сомнамбула, вытащила из барабана белье, развесила на балконе. Конечно, после такого известия — не самый уместный процесс, но я просто не представляла, чем могла бы заняться еще.
Родители у меня здоровяки, дед с бабкой умерли еще до моего рождения, поэтому смерть кого-то из ближнего круга я, невзирая на свои годы, переживала впервые. Движения собственных рук, прохлада влажных наволочек под пальцами — все это воспринималось словно издалека. На обратном пути с балкона у меня подкосились ноги, и чтобы не упасть, я ухватилась за сетку от комаров.
И в этот миг опять зазвонил мобильник.
— Алло?
— Это номер госпожи Махо Икэтани?
— Да, а что?
— Я — мать Кэйскэ Ямамото.
Я затаила дыхание. А голос продолжил:
— Простите, что так внезапно. Дело в том, что я просмотрела историю звонков в телефоне моего сына… Ваш номер — самый частотный.
— Вот как? — Мои мысли заметались в разные стороны. — Ну… Мы и правда часто созванивались по работе… Он был ко мне очень добр… Искренне соболезную вашей потере!
В трубке с облегченьем вздохнули.
— По работе? Ох, простите. А я уж подумала…
Похоже, она приняла меня за девушку своего сына. Я вспомнила, как Ямамото жаловался на мать. Дескать, она не против церемонии жизни, но против разрушения семейных ценностей. И хочет, чтобы он, ее сын, планировал семью, в которой детей растят дома, а не сдают в приемник.
На самом же деле никакой девушки у Ямамото не было, но поскольку мое имя чаще всего выплывало в истории его звонков, она и решила, что это я.
— Да, он работал в соседнем отделе, но мы часто общались на всяких корпоративных вечеринках. Вот и сегодня я обязательно приду к вам на церемонию жизни.
— Большое спасибо. Cын будет очень рад!
— Во сколько начало?
Час начала церемонии я должна была помнить из предыдущего звонка от коллеги, но в памяти было пусто. Здорово же меня подкосило это известие! Желание за что-нибудь ухватиться не проходило, и свободной от телефона рукой я стискивала край юбки.
— Ну… всех приглашали к шести. Но, боюсь, начинать придется чуть позже.
— Правда? И почему же?
— Мы с дочерью готовим дегустацию, но все равно получается медленно…
— Как? Вас на кухне только двое? — поразилась я.
Готовка трапезы для церемонии жизни — работа сложнейшая. Обычно люди доверяют ее профессионалам, если у них нет особых причин делать все это самим.
«Вдвоем они точно не успеют!» — поняла я.
— Но тогда… если вы не против, может, я приеду помочь?
— Помочь?
Бедная женщина, похоже, засомневалась.
— Ваш сын был мне хорошим другом. Позвольте вам помочь! — настояла я. И, едва получив ее согласие, ринулась собираться. Натянула старые джинсы с майкой, которые не жалко запачкать, и поехала к Ямамото домой.
Для употребления в пищу человеческое мясо должно быть как можно свеже́е. И чем быстрее его разделают после смерти, тем лучше. Ямамото угодил под машину позавчера вечером. Значит, теперь он уже разделан и для кулинарной обработки готов.