Дети вампиров не подозревали для чего им нужен такой слабый друг, но не отказывались от общения. Еще бы. Другие вампиры не выпускали до определенного возраста детей из замка, а потом отдавали на воспитание Амалрику, подчиняясь старой традиции. Вот и её Зано был одинок, пока Аморти не привела в их дом человеческую мать с её ребёнком примерно того же возраста, как и её сынок.
Людям никогда не было известно об этой практике. Только пройдя испытание юный вампир мог считаться взрослым. Жестокая традиция, но Аморти вспомнила последние дни с другом не Ханса, а свои.
Они с Моррис как всегда сидели на кровати. День был как всегда прекрасен. Холодный, но этот день подарил им свет. Впервые за множество дней с начала Меен Фомхейра на севере было так светло. Ледники, припорошенные снегом, блестели тысячами, миллионами кристаллов. Стая птиц, что практически не залетала в их края, решила посетить замок и люди с вампирами подкармливали их, любуясь редкими живыми существами. Даже она с Моррис следили за этими птицами и поймали одну, чтобы та радовала их взоры. Темнота замка и способности Аморти позволяли это сделать. Всего-то заманить птицу с помощью гипноза, плевое дело.
И вот они с подругой сидели на кровати, держа клетку с бьющейся птицей, что кричала и пыталась вырваться. Но они только посмеивались на старания живого существа и радовались, что смогли кого-то поймать. Глупые девочки были уверены, что если начать кормить птицу, то через некоторый срок она станет даваться в руки.
Но когда она обсуждала с подружкой планы по приручению животного, Аморти позвала мать. То, что она сказала, потрясло ту до глубины души. Пару секунд она просто моргала и протирала уши, пытаясь понять, не пошутила ли родительница. Но та повторила приказ.
Что тогда не пошло в уговоры. Она обещала, что будет лучше учиться и освоит программу всего за пару месяцев, но мать была непреклонна. Сегодня и в этот день она должна была самостоятельно выпить свою подругу. И вскоре прозвучала последняя угроза, которая оборвала крылья надежды на лучшее. Если она это не сделает, то её выгонят под палящее солнце, где она сгорит и умрет, и что княжеству не нужно такое слабое отребье, как она. И что она бесполезна, как и крысы под полом, только те являлась едой для гулей и упырей, а она нет.
Не веря во все сказанное матерью, она ничего не сделала. Просто встала посреди комнаты и не двигалась. Ну как родная любимая мать может такое с ней совершить? Не может же.
Но как же она тогда ошиблась. Когда старшей родительнице надоело её присутствие, она действительно выбросила Аморти в окно, прямо под палящее солнце. Она впервые испытала адскую боль, что поразила её тело. Крик разнесся по всему замку. Дикие медведи, что бродили поблизости, убежали вглубь заснеженных пустынь. Рев и отчаянный крик спугнул птиц, и те поднявшись в воздух отныне никогда не посещали их края.
А потом тьма накрыла её с головой. Над ней нависла Моррис с темным покрывалом и слезами на глазах. Девочка чем-то похожая на неё, но и являющаяся полной противоположностью вампирши. Голубые обрамленные густыми ресницами глаза, светлые русые волосы и такая же белая кожа, как у них обеих.
Кое как Моррис оттащила подругу к тени, но там стояла мать. Поджав губы и с презрением смотря на дочь, она проговорила то, отчего у самой подруги широко открылся рот. В глазах поселился страх и неверие во все происходящее. Она обернулась к Аморти, и вампирша окоченела.
Ноги Моррис подкосились и её тело задрожало. Она пыталась отползти от Аморти и скрыться с глаз. В последний момент она вспомнила о солнце и уже кинулась к нему, но её остановила рука матери, что схватила ту за шкирку.
— Пей, иначе я тебя выброшу под свет. — приказал железный голос, и Аморти пришлось подчиниться. Впервые она почувствовала страх. Она ведь действительно могла умереть.
Крепко Аморти обняла подругу, чтобы та не смогла вырваться. Теплые объятья успокаивали и напускали лживого спокойствия. Но это все была подготовка для Аморти.
— Пей!!
Она уткнулась носом родную шею и отрастив зубы, прокусила тонкую кожу. Кровь хлынула потоком и ей пришлось пить. Всего пара глотков, но тело её подруги тут же изменилось. До этого она пыталась вырваться, но теперь она обмякла и практически не дышала.
Из глаз вырвались слезы. Она отстранила от себя Моррис и та выпала из её трясущихся рук. Она была мертва…
— З-за что⁈ Мама!! — прокричала она, но родительница ничего не сказала. Она просто ушла, оставив её с её же горем.
И сейчас… вспоминая этот момент с Зано… у него получилось это само собой. Не было каких-либо слез и пререканий. Нет. Он был слишком мал, намного младше её. Аморти, зайдя в игровую комнату просто обнаружила сына с мертвым мальчиком на полу. Молодой вампир продолжал играть с деревянными лошадками, не замечая, что с его другом что-то не так.
Она тогда только тяжело выдохнула, позавидовав сыну, что он не будет плакать о потере друга. А терял он его навсегда. Еще одному упырю нет места в замке, тем более такому маленькому. Он слаб, его легко убить. И кормить его — это переводить напрасно много жизней.
Так и поступили с Моррис… Просто оторвали голову и засыпали холодной землей, погрузив в вечный сон…
Он не смотрел на нас, а осматривался вокруг, в то время как его отец заглядывал за стекло.
— Опять он пришел… Ну что Марго, будем встречать гостей. Или выгоним? — спросил Ари.
Я застыла и уставилась на него. С одной стороны гости — это весело, а с другой Ари теперь будет уделять не только мне внимание, но и страшному дядьке. И для чего он привел ребенка? Не понимаю.
— Давай впустим, что ли. Отказывать им уже некрасиво. Это может обернуться враждой. — тяжело вздохнула и отложила приставку. Уходить с насиженного места не хотелось, но было предельно ясно, что скоро это место займут и меня выгонят. Может пойти спать? Ночь все же. — Пойду-ка я спать.
— Еще рано для сна. Может он не будет мешать, и мы сможем еще по партии поиграть.
Он поднялся и открыл стеклянную дверь, крепко пожав руку дядьке.
— Привет, красавица! А я привел тебе друга! Познакомься, это Николай — мой младший сын. — пробасил резкий голос, и я поморщилась. Мальчишка с пренебрежением смотрел на внутреннюю часть дома, но задержался с интересом на телевизоре, где стояла на паузе игра… которую я уже продула…
И вот его не различимого цвета глаза уставились на меня. Веки сильнее распахнулись, но тут же интерес схлынул, и я в это момент поняла, что мы с ним дружить не будем. Мелкий, да еще так пренебрежительно смотрит… фи.
— А это детдомовская, да? — проговорил он, обращаясь к отцу и тут всем стало неудобно. И мне тем более. Казалось, что на меня направились тысячи глаз. Спина сама собой сгорбилась, но я насильно её выпрямила и с вызовом посмотрела на мальчишку.
— Ну да, и что? — спросила я его, на что он застопорился.
— Эээ… а тебе что, не обидно? — спросил он и я разозлилась. Он это специально кинул, чтобы меня разозлить⁈
— А-ха-ха… Ты что творишь? — дядька склонился над сном и схватил за ухо. — Аристиан, прости наглеца. Я накажу его, как только мы уйдем.
— Надеюсь, ты отучишь своего сына от подобных высказываний. И больше детей сюда не приводи.
— Хорошо, не буду. — согласился он и тяжело выдохнул, словно сейчас у него сорвался какой-то план. — Может выпьем? А дети пока сами между собой познакомятся?
Они сели на диван, и дядька подхватил приставку. Ари не стал её вынимать из рук. Они начали о чем-то переговариваться и у меня быстро пропал интерес к ним. Сейчас меня интересовал зарвавшийся мальчишка.
Так… и что мне делать? Куда идти? Домой что-то не хочется его провожать, значит оставалась улица.
Направилась к бассейну. Фонарные столбы освещали мрак во дворе. Не сильно, но достаточно, чтобы не запнуться и не упасть. Через пару секунд во дворе вспыхнул яркий свет и обернувшись, я поняла, что это сделал Аристиан.